– Да вы чего, мужики? – Степа привстал над астрами. – Если я карточку не сыщу, мне голову оторвут! Слышите, как хозяйка беснуется?
Объяснение было непонятным, но из дома как раз донесся истошный визг взбешенной Карины, и Васята Кривуля откровенно струхнул.
– Во орет! А я-то думал, это мне с жинкой не повезло! – излишне громко воскликнул он.
– Что ты сказал, сморчок занюханный?! – возопила Васина супруга Зойка, выворачивая к дому Суржиковых во главе бабьего отряда. – Это тебе с женой не повезло, глист корявый? И это ты говоришь мне после двадцати лет семейной жизни?!
– То разве жизнь! – ляпнул дед Петро.
Это он зря сказал!
Бабий отряд сильно уменьшился, растеряв тех, кто рассчитывал на встречу с мифическими лудильщиками. Дойдя до края поселка и повернув обратно, шествие продолжали демонстрантки, выступающие против эксплуатации женщин мужчинами: баба Катя, Васяткина жена Зойка и еще пара фанаток-феминисток, имеющих мужьями горьких пьяниц и лодырей. На ходу бабоньки подогревали себя рассказами о случаях вопиющей дискриминации, и боевой дух амазонок постепенно поднялся до такой высоты, что можно было закидывать врага авиабомбами. Неосторожное высказывание Петра Данилыча привело к детонации всего боезапаса.
– Ну, держись, вражья морда! – взревела оскорбленная Зойка Кривуля, ринувшись на Васяту с кулаками.
– Стой! – запоздало гаркнул дед Петро, уворачиваясь от собственной супруги, норовящей огреть его дырявым алюминиевым ковшом. – Катька, дура старая! У тебя обед не сварен, трава кроликам не нарвана, ты давай домой иди, а не фехтуй… Уй! Ай! Бабы, да вы озверели?!
– Трое на одного? – набычился правильный парень Степа, глядя, как баба Катя, поддерживаемая с флангов двумя товарками, теснит в розовый куст Петра Данилыча.
Он выпрямился во весь рост и выпрыгнул из клумбы с молодецким посвистом. Зойка от неожиданности споткнулась и упала, завалившись на мужа.
– Караул! На помощь! – вякнул придавленный Васята.
Степа сунулся к Кривулям, собираясь всего лишь помочь павшему Васяте подняться, но испуганная молодецкой статью охранника Зойка поняла его намерения неправильно и дико завизжала.
– Не понял? – пробормотал Иван Сергеевич Суржиков, отняв от уха телефонную трубку и посмотрев на жену. – Это что такое?
Вопившая Карина заткнулась и тоже озадаченно прислушивалась к пронзительному женскому визгу, несущемуся с улицы.
– Может, это эхо? – предположила глупая Карина.
Суржиков издевательски хмыкнул и вернулся к телефонному разговору, жестом невежливо выпроваживая супругу за дверь. Карина фыркнула и высунулась в окно.
За ним четыре деревенские бабы неловко, но энергично мутузили охранника Степу. Два помятых мужика затрапезного вида подбадривали его выкриками, но в драку не лезли. Охранник, медлящий развернуться во всю ширь из опасения покалечить деревенских дур, смахивал на мультипликационного медведя Балу, облепленного обезьянами-бандерлогами. Бандерложихи визжали в четыре голоса, удивительно точно имитируя сигнал оповещения гражданской обороны.
Увлекшись этим зрелищем, к телефонному разговору, который на повышенных тонах вел с дежурным оператором банка Иван Сергеевич, Карина не прислушивалась, пока вдруг не услышала недоверчиво-возмущенное:
– Сколько-сколько?!
Данное вопросительное местоимение в ее представлении имело отношение в первую очередь к деньгам, а эта тема была ей неизменно интересна. Карина обернулась и устремила обеспокоенный взгляд на мужа. Истеричные нотки в голосе супруга ей не понравились.
– Этого не может быть! Как же так? Кто посмел? – лопотал ошеломленный Суржиков.
– Что случилось, лапуся? – спросила Карина.
– А то и случилось, дура, что у меня бабки свистнули! – огрызнулся Иван Сергеевич, от волнения изменив своей обычной манере изъясняться культурно и вежливо.
Карина непроизвольно обратилась к окну, за которым еще минуту назад не только свистели, но также визжали и вопили какие-то бабки. Похоже, их тоже свистнули, потому что вся орава куда-то исчезла.
Карина пожала плечами и вновь обернулась к мужу, но у того было такое свирепое выражение лица, что женщина сочла за лучшее потихоньку убраться из комнаты.
– Убью! – бешено прошипел Суржиков.
Он закончил телефонный разговор и тут же снова застучал пальцем по кнопкам, набирая следующий номер. Кого именно он хочет убить, банкир не знал, но готов был сделать это с первым, кто попадется под руку.