Сеанс мужского стриптиза

Из-за поворота вышла целая группа босоногих людей – женщины, мужчины, дети и даже одна собака! Сырым осенним утром она единственная смотрелась без обуви естественно.

– Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! – разноголосо приветствовали меня утомительно вежливые голопятые граждане.

– И вам того же, – буркнула я.

Люди прошли мимо, я обернулась и проводила их внимательным взором. Все страннички – опять же, кроме собаки, – были в головных уборах. Утро было прохладное, но, на мой взгляд, не настолько, чтобы надевать шапки. Может, у босоногих граждан мокрые волосы? Может, они купались в пруду?

– А зачем они в нем купались? – я нахмурилась. – Чай, не лето! Мылись, что ли? А где запачкались?

Ответ напрашивался сам собой. В свете ЧП на нашей даче чья-то любовь к холодным купаниям и босоногим шествиям была крайне подозрительна. С другой стороны, в нашу выгребную яму нырнул всего один человек, а тут их с десяток, не меньше! Может, они принимают процедуры из солидарности? Или просто по очереди – одни в пруду купаются, другие в дерьме, а потом меняются местами? Или же это была какая-то массовая акция?

Воображение живо нарисовало эпическую картину наступления на спящий поселок толпы ненормальных товарищей. Вот они тихо разбредаются по дворам, находят себе каждый по клозету и в урочный час – на рассвете – разом бросаются в полные экскрементов отстойники. В дерьме каждый купается индивидуально, я бы сказала – интимно, а потом все сбегаются к пруду и уже там плещутся коллективно!

– Прямо какая-то новая религия получается – дерьмопоклонничество! – фыркнула я. – Непонятно только, что делает в этой секте собака. Порционно поставляет священную субстанцию для ритуалов?

Мысль была абсолютно бредовая, и я подошла к пруду с кривой ухмылкой на губах. Мне уже не казалось, что найти ночного гостя по методу принца из сказки «Золушка» будет легко.

И точно, у принца такого выбора не было! Купальщиков в пруду оказалось едва ли не больше, чем рыбы! В воде плескалось десятка два пловцов, все мокрые, раздетые и, я уверена, разутые!

– Разве это не рыболовный пруд? – недовольно спросила я у дюжей бабы, которая сидела в малогабаритной будке, как крупный пупс в тесной картонной коробке.

Усатая пупсиха без особого интереса покосилась на меня, сплюнула на пол подсолнечную шелуху и ответила:

– Рыболовный, рыболовный! Щас эти вылезут, тогда начну рыбаков запускать. Обожди немного, у этих время только до восьми.

– А кто это такие? – спросила я.

– Корпоративный клиент! – важно ответила баба.

Я посмотрела на нее с восхищением. Внешний вид бой-бабы не позволял предположить, что она знает и умеет использовать такие трудные слова.

– Ивановцы они, – продолжила пупсиха, польщенная моим вниманием. – Знаешь таких? Ученики Иванова.

– А кто такой Иванов? – спросила я.

Во взгляде, которым одарила меня толстая сторожиха, восхищения не было вовсе.

– Темнота! – презрительно сказала она. – Иванов – это был такой умнейший мужик!

– Ясно, что не баба! – не сдержалась я.

– Что, не слышала про «Детку» Иванова?

– А чем она известна, его детка? Она кто? – продолжала тупить я.

– Она книжка! – убедившись в моей беспросветной глупости, баба хамски покрутила пальцем у виска. – Называется «Детка»! В ней написано, как надо правильно жить, чтобы не болеть!

– Стойте, дайте я сама догадаюсь! Небось, надо ходить босиком и купаться поутру в открытых водоемах? – предположила я, порадовавшись, как точно выбрала слова.

Если вдуматься, под определение «открытый водоем» попадал не только пруд, но и выгребная яма. Похоже, купанье в дерьме и впрямь имело обрядовый характер!

– Надо же, угадала! Не совсем дура! – похвалила меня усатая баба. – А еще нужно с каждым встречным здороваться, есть простую пищу и никогда ни с кем не ругаться.

Тут сторожиха бросила орлиный взор на песчаную дорожку, по которой к пруду воровато подкрадывался сутулый дядька со спиннингом, и без паузы заорала:

– Куда прешь, придурок?! Глаза разуй, тут для зрячих написано: «Билетная касса»! Сначала деньги заплати, а потом уже удочку забрасывай, оглоед! Вот народ! Только халяву им подавай!

Дядька согнулся колесом и укатился в кусты, подальше от пруда, с таким рвением охраняемого горластой бабой. Встревоженные криком купальщики тоже заволновались и потянулись на берег, стуча зубами и обнимая руками зябнущие плечи.