Жертва Гименея

– Ой, да иди уже, – отмахнулась Алла Власовна, и Танечка тут же зашептала, страшно тараща глаза.

– Аллочка Власовна, вот вы там сидели рядом с мужчиной, а он – страшный человек, оч-чень страш-шный! Вы же понимаете, еще никто не знает – а сердце ли убило Максима Михайловича? А если нет?! А этот товарищ, который с вами сидел, он как раз такими вещами занимается! Он – химик!

– И что? – не поняла Аллочка.

– И то! Он всю свою родню погубил. У него все померли!

– А почему же его тогда не посадили? – занервничала Аллочка. – Почему не изолировали от общества? Ходит себе безнадзорно, всяких женщин завлекает. А ты не врешь?

– Да чтоб мне пропасть! Я вам точно говорю. А с милицией, я же говорю – химик он, такого нахимичил, ни одна милиция разобраться не может, улик нет! А вы так сидите, улыбаетесь ему…

– Я, Танечка, между прочим, не просто так сижу и улыбаюсь. Я как раз и расследую дело о гибели Максима Михайловича!

– Вы? – восторженно прижала ладошки к груди Танечка. – Правда, да? На самом деле?

– Ну что я, на поминки шутить приехала? – фыркнула Аллочка. – Конечно, и мы уже многое нашли.

– А когда меня на работу устроите?

– Я же тебе говорю, как раз над этим думаю. Вот у нас в субботу вечер будет… для трансплантологов, так вот, я с ними о тебе хочу поговорить, порекомендую.

– К ним? – вытаращилась Таня. – Вы же в клинику обещали! Я уже и сама интересовалась – там самые большие заработки, я бы туда хотела, а что – никак не получается, да?

– Ну почему не получается-то? – занервничала Аллочка. – Я же тебе все популярно объяснила. Сейчас у них главный уехал в командировку на…эти… на Майямы, а вот приедет, тогда уж… Ну ты же понимаешь, что без него такие вопросы не решаются!

Девчонка понимала и только быстро-быстро кивала головой и преданно смотрела в рот Аллочке.

– Ладно, вернемся за стол, а то нас потеряют, – повела ее в комнату Алла Власовна, размышляя – как бы так пристроить девчонку в клинику? Нужно будет поговорить с Фомой. Может, у них появится какое-нибудь местечко?

За столом уже произошло перемещение, мужчины вышли на балкон покурить, женщины-соседки собрались в стайку и о чем-то увлеченно шушукались, наверняка об Аллочке, а вот сестрица Аллы Власовны пересела со своего места и теперь восседала рядом с приятным и задумчивым Евгением Леонидовичем.

– Гутенька, пересядь, я здесь сяду, – тоном умирающей леди произнесла Аллочка.

Но Гутя с собеседником ее не заметили, о чем-то увлеченно и тихо разговаривая. Пришлось толкнуть сестрицу в спину:

– Гутя! Оглохла, что ли? Говорю же – пересядь, здесь я была!

Гутя поднялась, и вместе с ней поднялся Евгений Леонидович.

– А вы сидите-сидите… – защебетала ласково Аллочка, однако никто ее ласки не услышал. Точно два зомби, парочка вышла из-за стола и вообще – исчезла за дверью.

– Вот эта сестрица, – пропыхтела Аллочка. – Ну прямо на ходу подметки рвет!

Она и сама хотела было удалиться вслед за родственницей, все же Евгений с ней первой познакомился. Но уйти не получилось, прямо перед ней за стол плюхнулась небольшая делегация из трех женщин среднего возраста.

– Алла Власовна, – заговорила одна из них. – Мы тут набросали небольшой планчик, что нам нужно для благоустройства нашего двора. Значит, прочитайте, весь подъезд расписался: нам надо поменять местами газон и детскую площадку. Это что ж получается – только выходишь, и сразу тебе газон. И все собаки, которые у нас в домах имеются, справляют здесь свою нужду. И запах! А если детскую площадку на это место, а вот газон как раз сюда…

– …то собаки нужду будут справлять прямо в песочнице, – докончила Аллочка. – Потому что уже привыкли, рефлекс выработался.

– А мы потом хозяевам-то – по их рефлексам! – гаркнула другая женщина и посмотрела куда-то в сторону, где, вероятно, «хозяева» и находились. И точно, с той стороны сразу подскочила к Аллочке тоненькая горластая девушка.

– И ничего с газонами не надо делать! Надо просто нам сделать собачью площадку. Я вообще возмущена! Мы все возмущены – почему вы ее уже давно не сделали?

– Девочки мои, – задумчиво поиграла ложками Аллочка. – У вас элитный дом, следовательно, народ вы небедный. Я никак не могу понять, а почему вы сами-то для себя этого всего не сделаете? Или в ЖЭК обратитесь. Мужья у вас состоятельные, пусть потребуют. Хотела бы я посмотреть, кто им отказать осмелится.

– А что это вы наших мужей трогаете? – горой поднялись «девочки». – Да они домой заявляются на сутки через трое! У них работа почти вахтовым методом. Им бы дома о детях вспомнить, а не по ЖЭКам бегать. А мы страдаем! И помощи нам от вас – никакой!