Бюро гадких услуг

– Люся, я тебе удивляюсь. Ну чего ты там вымыла? И мыть-то нечего было. К тому же, уж ты меня, конечно, извини, как ты моешь? Середину поелозила, а по углам…

– Ах вот как, да? Тогда сама мой! – уперла руки в бока Люся.

– И помою, какие проблемы. Только завтра… – Василиса уже жалела, что начала неприятный разговор, она-то вообще полы предпочитала не мыть.

– Нет уж, сейчас мой, а я посмотрю, поучусь.

Делать было нечего, и Василиса Олеговна приступила к влажной уборке. Причем убирать надо было старательно, а то Люся со свету сживет.

– Ну вот, видишь, как надо, – ползала Василиса на коленях, глубоко залезая тряпкой под полки в коридоре. – Ну вот, ты еще говоришь, что четыре раза мыла! Здесь рваный мячик…

– Это Малыш принес! – поспешно оправдалась Люся.

– Так я не спорю, но надо же было… А вот тут еще какая-то палка, коробка, твои колготки рваные, железяка… Люся! Да у нас какой-то хлев, а не квартира! А ты еще говоришь, что моешь.

– Да я и смотрю, – уже тихо соглашалась Люся.

– А и нечего смотреть, бери вон мусорный пакет и иди выкинь, не нюхать же эту прелесть всю ночь! Иди, а я пока домою.

Люся, не одеваясь, сгребла мусор и понеслась из дома вон. Нет, уж лучше на улице померзнуть, чем под гневным взглядом подруги ежиться. Когда она начинает ворчать, тогда куда угодно побежишь.

Когда она вернулась и согрелась, ссора вроде бы утихла. Подруги разомлели в чистоте, и Люся выволокла на середину комнаты ветхую кипу старинных журналов мод.

– Вот, давай Ольге моей платье присмотрим свадебное, – предложила она.

– Да разве здесь что присмотришь, в этом-то старье? Сейчас, видела, какие продают, – даже из тебя можно красавицу сделать, а чего уж про Ольгу говорить. Помнишь, мы свадьбу проводили, у невесты наряд был – здесь так, тут вот так, и юбка чуть не от горла начинается, и вся пышная, как клумба!

– Так это потому, что невесте через месяц пора в роддом было.

– Твоей Ольге уже давно туда пора, сколько уж пустышкой бегать…

Люся оскорбилась за дочь так, что задергался кадык.

– Ну уж! Знаешь! Зато твой Пашка – каждый год детей приносит. Тоже мне аист!

– Он, между прочим, нацию восстанавливает! Ему приходится за таких вот, как твоя Ольга, ночей не спать! Если бы не он, вымерли бы уже все к чертям!

Давненько подруги не ссорились. Зато сейчас отрывались вовсю.

– И вообще! Не смей мне указывать, во что наряжать мою дочь! – в исступлении кричала Люся, и тут раздался грохот.

Грохнуло где-то на улице, но с такой силой, что у подруг в окнах зазвенели стекла. Кот от неожиданности вякнул и шмыгнул под диван, Малыш тявкнул и, задрав голову, смачно взвыл.

– Люся-я, – еле слышно прошептала Василиса. – Я же тебя просила, не кричи. От твоего крика всякие катаклизмы случаются. Сейчас, наверное, землетрясение началось.

– Ой, – так же тихо залепетала Люся, – я все время забываю. Только, по-моему, это взрыв был.

Подруги подползли к окну – на самой середине двора горел мусорный бак. Неизвестно, по чьему проекту в центре уютных зеленых дворов красовались эти зловонные баки. Содержимое их каждый день увозила машина, однако бывало, что дворник что-то поджигал на бетонированной площадке. Но такого костра за все время проживания в этом дворе подруги не наблюдали.

– Смотри-ка, кто-то мусор взорвал, – проговорила Люся.

– Правильно, это протест. Я всегда говорила, что мусорку надо было установить не здесь, а вон там. Здесь же дети играют, женщины белье вешают, и эти баки…

– Надо же, все продумали – взорвали в такое время, когда никого поблизости нет. Никто не пострадал, вот что значит точный расчет, – перебив подругу, похвалила Люся неизвестного пиротехника и со спокойной душой улеглась в кровать.

Вскоре на улице раздался вой сирены. Кто-то, вероятно, не поленился сообщить о взрыве по телефону куда следует, и приехали милиция и пожарные. Но подруги этого уже не слышали, они сладко разглядывали мирные сны.

Утром в их квартире яростно зазвенел телефон.

– Мама! Вы как? Живы? – кричал в трубку взбудораженный Пашка.

– Вашими молитвами, – буркнула Василиса, не желая просыпаться.

– Фу-ты, отлегло, – выдохнул Пашка и бросил трубку.

– Вот какой! Захотел помириться, так и скажи прямо, чего будить ни свет ни заря. Заполошный, – перевернулась Василиса на другой бок.

Но телефон снова зазвонил:

– Алло, Вася, вы живы? – послышался встревоженный голос Марии Игоревны.