Брак со стихийным бедствием

– Может, не нас? – нахмурилась я.

Ирка вспомнила о цели нашего визита и перестала веселиться.

– Не горюй раньше времени, – сказала она. – Потерпи, сейчас нам откроется вся правда!

Крадучись, как ночные воры, мы вошли в номер. Поморгали, привыкая к темноте, и потихоньку двинулись к наиболее черному и большому пятну, которое опознали как кровать.

– Надо было фонарик взять! – с сожалением шепнула Ирка. – Где она тут, ничего не видно! Я лично вижу только подушки!

– Девка мелкая, могла и между подушками завалиться, – пробормотала я, осторожно хлопая ладонями по такому же мохнатому одеялу, как у Ирки.

– Я свет включу! – решилась подруга.

И без задержки щелкнула выключателем.

Мягкий свет лампы под розовым абажуром разлился теплой лужей – мечтой африканского бегемота.

– Ну, и где она? – опешила Ирка. – Полночь на часах!

– Уж полночь близится, а бестии все нет! – пушкинским стихом пробормотала я и бесцеремонно переворошила разобранную постель.

Ни на подушках, ни под одеялом никого не было.

– Может, она в туалете? – Ирка приложила палец к губам, на цыпочках метнулась к клозету и рывком распахнула дверь, грозно вскричав:

– Ага!

В ответ предупредительно заурчала система вентиляции, включающаяся в санузле одновременно с освещением.

– Не ага! – с сожалением констатировала подруга, последовательно заглянув в ванну, за пластиковую занавеску душа и даже под крышку унитаза. – Смылась, зараза!

Это прозвучало так, словно зараза смылась непосредственно в канализацию. По мне, там ей самое место!

Ирка яростно почесала макушку, задумчиво скосила глаза на кончик носа, помолчала пару секунд, а потом абсолютно беспечальным голосом сообщила мне результаты своих раздумий:

– Ну, и хорошо!

– Чего же хорошего? – досадовала я.

Признаться, мне очень хотелось сделать негодяйской блондинке бум-бум, бац-бац и цап-царап!

– Это хорошо, что ее здесь нет! – объяснила подруга. – Потому что это значит – что?

– Что она где-то в другом месте!

– Вот именно! – Ирка не обратила внимания на мой язвительный тон. – Подозрительная блондинка спит в другой постели! В чужом номере! И, надо полагать, не одна!

В связи со сказанным я почувствовала острое желание сейчас же проверить, один ли спит Колян, поэтому круто повернулась и покинула чужой номер. Привычно легко перемахнула за перегородку, проинспектировала постель супруга и с глубокой радостью обнаружила, что он там трагически одинок. Колян мирно посапывал, нежно обнимая подушку. Это не вызвало у меня особой ревности, но я все-таки потихоньку расцепила руки мужа, вытянула из его объятий спальную принадлежность и улеглась на нее сама, рассудив, что с моей стороны неразумно оставлять супруга без присмотра в то время, когда по гостинице безнадзорно шастает любвеобильная блондинка.

Рыжая бестия Ирка, сверх меры взбодренная коньяком, еще некоторое время шастала туда-сюда, скучая без дела и компании, но в конце концов тоже угомонилась.

– Утро вечера мудренее! – сонно пробормотала я.

3

Поутру я проснулась от шума, напоминающего звуки редкого дождя. Что-то легкое падало сверху на кожистые листья магнолии, выбивая из них барабанный стук. Странно, по прогнозу сегодня должен быть солнечный день!

Я открыла глаза, села в постели – и едва не полегла обратно в глубоком обмороке. Оказывается, незапланированные осадки организовал Масяня! Он выбрался на балкон, подтащил поближе к перилам стул, влез на него и с этого постамента щедро разбрасывал сухое печенье. Коробку с крекерами малыш держал под мышкой.

– Колюша! Ты что делаешь?! – Я вылетела на балкон и обхватила ребенка поперек живота, чтобы предотвратить падение за борт.

Хватит того, что на дереве под окном уже болтаются шлепанцы Моржика! Если к ним присоединится еще и Мася в пижамке из красной фланели, это сделает магнолию похожей на новогоднюю елку!

– Я кормлю птичек, – с достоинством ответил Масяня.

Я выглянула за балкон и увидела правее новогодней магнолии карусельку с сиденьями, выполненными в виде гусей-лебедей. На песочке детской площадки во множестве валялись крекеры, которые деревянные пернатые высокомерно игнорировали.

– Птички покушают и полетят, – сообщил мне о своих замыслах ребенок.

– Птички полетят, когда на них сядет покататься кто-нибудь из деток, – сказала я, стаскивая сынишку со стула.