Брак со стихийным бедствием

К сожалению, ни почтового адреса, ни телефонных номеров на сайте не было, предполагалось только общение через Интернет. Я оставила в гостевой книге номер своего мобильника, попросив представителей фирмы со мной связаться, и пошла спать.

На работу я опоздала, потому что проспала. Душераздирающе зевая и пошатываясь, я вошла в редакторскую и обнаружила Вадика, мирно спящего на гостевом диване! Мне стало завидно, и я не поленилась его разбудить громким криком:

– Вадька! Ты чего это тут разлегся? Вставай!

– Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой! – угрюмо напел напарник.

Голос его спросонья был хриплым и потому казался исполненным неподдельного трагизма.

– Спи спокойно, дорогой товарищ! – обронил режиссер, ковыряющийся в шкафу в поисках какой-то кассеты. – Смертный бой временно отменяется, ваш утренний гость не явился. У него грипп.

– Куриный? – брякнула я.

– Не говори о жратве, – попросил Вадик.

Он сел на диване, потер лицо, с надеждой посмотрел на мою сумку и тут же нарушил свое табу:

– У тебя там чего-нибудь съестного нет? Я дома не поел, а второй завтрак в редакторской проспал!

– Держи! – Я великодушно отдала товарищу шоколадку, которую прихватила из дома в расчете именно на второй завтрак. Все равно я его пропустила!

– Раз наш очередной кандидат заболел, первая половина дня у меня свободна? – спросила я Славу, глядя, как Вадик торопливо освобождает шоколадку от обертки.

– В принципе, да.

Эти слова произвели большое впечатление на моего напарника. Вонзив зубы в сладкую плитку и сверкнув глазами на Славика, он замер, как суслик, застигнутый в момент трапезы неведомой опасностью. Только, в отличие от суслика, Вадик блестел глазенками очень жизнерадостно. Сообразил, что первая половина дня свободна не только у меня, но и у него!

– Му-му-му, му? – сквозь склеивший челюсти шоколад спросил он режиссера.

– И ты тоже можешь идти, – ответил Слава, умудрившийся понять смысл вопроса вопреки скверной дикции. – Но уважительную причину своего отсутствия для Мамая придумывайте сами. И помните, что во второй половине дня у вас запись следующего кандидата!

– Клянемся помнить! – громогласно вскричал Вадик, вскочив с дивана и отсалютовав нашему доброму режиссеру кулаком, испачканным растаявшим шоколадом.

Он засобирался и скоренько убежал, невнятно пробормотав что-то о необходимости немедленно положить деньги на телефонный счет. Кое-как это могло сойти за уважительную причину его отсутствия, потому как телевизионные операторы должны быть всегда готовы к подъему по тревоге, а лучшего способа встревожить их в любое время и в любом месте, чем мобильная связь, еще не придумано. Я тоже не стала изобретать велосипед и удрала с работы, сославшись на воображаемую хворь, настоятельно вынуждающую меня бежать в аптеку за лекарством.

Мамай, правда, попытался меня задержать. Не– кстати попавшись мне в коридоре, он потряс секундомером и с намеком проинформировал, что до обеденного перерыва осталось три часа двадцать шесть минут ноль четыре секунды. Эта психическая атака успеха не имела. Постоянные придирки мне уже надоели, я перестала притворяться кроткой и незлобивой особой, показала зубы и огорошила шефа вопросом с дальним прицелом:

– Роман Геннадьевич, а вы про куриный грипп слышали?

– Разумеется, слышал! – несколько обиженно заверил меня Мамай. – Про эпидемию куриного гриппа в Хабаровской области сообщали во всех новостных программах!

– Ну, и что вы думаете по этому поводу? – вкрадчиво поинтересовалась я.

Шеф озадаченно молчал, и я поперла на него буром:

– Вы думаете, что курам в Хабаровской области можно болеть гриппом, а телевизионным работникам в Екатеринодаре нельзя? По-вашему, журналист хуже бройлера?!

– Я…

– Нет, я! – заявила я, загнав Мамая в угол у входной двери. – Я буду жаловаться в профсоюз!

С этими словами я юркнула в дверь и поскакала вниз по лестнице с такой прытью, которая напрочь опровергала версию о моем нездоровье. Впрочем, Мамай меня не преследовал.

Зато вдогонку за мной по ступенькам запрыгал наш водитель Саша.

– Бип-бип, посторонись! – набегая сверху, посигналил он.

– Куда едешь? – посторонившись, спросила я.

– А куда тебе надо? – Он правильно угадал мои мотивы.

– В Звездный микрорайон.

– Заброшу!