Хомут да любовь

– Вот ты хочешь обижайся, хочешь нет, а твой хозяин – бесчувственное бревно, – горько говорила она, почесывая толстое брюшко урчащего Боса. – Это же просто неприлично так радоваться, когда по тебе страдает другая девушка! Ты только подумай, я для него на такой шаг пошла, а он... а что он? Он меня благодарит, как может. Ну не может он меня полюбить, потому что я... Бос! И ведь что обидно! Эта Лина, она же не Ольга Тропикова! Она тоже никакая не царица! Обычная такая девочка... Тоненькая, беленькая, маленькая... И в кого только я такая дылда вымахала – метр шестьдесят семь! С таким ростом хоть вешайся... И почему он не собака? Вот ты же меня любишь! И тебе наплевать, накрашенная я или нет, какой у меня рост, во что одета, на всякие там чины, должности. Тебе даже наплевать, что я не снялась ни в одном фильме!.. Вот любишь, и все. А люди еще говорят – кобели, кобели... Нет, Соболь не кобель, точно тебе говорю. А как жалко-то...

А совсем уже поздно зазвонил телефон Ксении, и строгий Аленкин голос потребовал:

– Ну? Отчитывайся, что у тебя там?

– Ой! Аленка-а! – радостно засветилась Ксюша. – Ты чего это так по-солдатски? Хоть бы поздоровалась, что ли...

– У меня денег на телефоне мало, чтобы здороваться, – быстро протрещала та. – Говори, что у вас?

– Все замечательно. Ой, Ален, ты знаешь, у меня все здесь так здорово! Ты себе не представляешь! Я уже и на концертах была, столько людей известных видела – обалдеть! И к нему гости приходят! Ой, всего просто не расскажешь, но вот у Соболя сейчас какой-то жутко интересный проект, поэтому мы, наверное, скоро к нам в город приедем!

– К нам?! – отчего-то ужаснулась подружка. – Вот черт, а? У Дашки только-только жизнь стала налаживаться, к Аркадию своему вернулась, в Испанию уехали на десять дней, а если этот Соболь сюда приедет, она ж... она ж разведется! На шею этому Эдварду повесится и будет работать у него ожерельем!

– Нечего на него вешаться, – хмуро буркнула Ксения. – Я теперь знаю, как с этой Дашкой говорить. Столько лет бабе, а ведет себя, как девчонка без мозгов! Ты знаешь, сколько он работает? У него просто времени нет на всяких там фанатеющих дурищ! Домой приползает чуть живой, встречи, переговоры разные, а он же нормальный, обыкновенный человек, ему и отдохнуть хочется, и с друзьями посидеть! А он из дома в магазин выйти не может, все так и пялятся в сумку – и чего это едят такие драгоценные рты! Дурь какая!

– Он нормальный?! – поперхнулась Аленка от удивления. – Да ты сама-то поняла, что сказала?! Ха! Нормальный! Это ж... это ж – звезда! Небожитель! Нормальный! Публичные люди не должны ходить по магазинам! У них для этого есть такие вот Ксюши! А фанаты – это, между прочим, их работа! Вот не будет нас – фанатов – и что? Кто их узнает? Они же только из-за нас известные-то! И им самим это нравится!

– Ой, знаешь что? Не перегибай! – поморщилась Ксения. – Между прочим, раньше тоже были люди известные! И певцы, и артисты, но никто никогда не лез к ним в постель, к ним в тарелку, не подглядывал в замочную скважину и не караулил у больничных палат! И ничего! Не страдали артисты от безвестности! А сейчас!.. Да мне их порой знаешь как жалко бывает! Ведь как почитаешь! Ну такую грязь льют! И все на любимых публичных людей. Просто ведрами! А ведь у этих звезд есть родители! Дети! Не-е-ет, мне их просто жалко бывает!

В трубке фыркнули:

– Надо же – жалко ей! Да все понятно! Еще месяца не прожила, а вон уже как заговорила! Понятно, с чьих рук ешь!

– Я с рук не ем! Все больше с тарелки! А говорю так, потому что... потому что вижу! Это мне раньше казалось, что вот они – жируют, а мы бедняжки! Виллы там у них разные! По Испаниям разъезжают, по Канарам! А мы тут в глуши чахнем!

– И чахнем! – кипятилась в трубку Аленка. – Ты вон на сестру свою посмотри! Знаешь, как мне Дашку твою жалко! Она ведь по-настоящему страдает от любви неразделенной! Мучается! А вот позвони она тому же Соболю... Ну вот просто так, возьмет и позвонит! И что? Он с ней будет разговаривать? Да пошлет куда подальше...

– ...и правильно сделает! – кончалось терпение у Ксении. – Тебе неизвестный мужик звонить будет, когда ты товар принимаешь, ты много дифирамбов ему петь станешь? Трехэтажно поздороваешься и трубку бросишь. А тебя, заметь, не каждый день тревожат!.. Дашку ей жалко... А чего ее жалеть-то? Здоровая, сильная баба! Сидит на шее у мужа и от безделья с ума сходит! Между прочим, заметь – люди, которые работой заняты, у которых дел невпроворот, не слишком таскаются за кумирами. Некогда им. А у Дашки просто времени девать некуда! Лучше бы мне племяшку родила, больше бы толка было. А то от любви она худеет, видишь ли! А кто ей не давал в детстве, как этот Соболь, в спортзале надрываться? На коньки бы встала, на брусья бы полезла! Правда, могла бы упасть, поломать ноги-руки, с позвоночником могли бы проблемы быть, но черт его знает, вдруг бы про себя забыла, работала, старалась, и ей повезло? Все эти спортсмены – они ж с раннего детства трудом измотаны! Не было у них никакого детства! Ты вообще посмотри передачи про наших чемпионов – с ума сойдешь! Тут никакой взрослый не выдержит! А уж какие там интриги плетутся! Сколько слез, обид, несправедливости!... И все же – кто хочет, тот надрывается!