Альфонс ошибается однажды

– Ха! А мой просто не может себе места найти, пока меня на ночь не поцелует!

– Лянка… – вдруг боднула подругу Милка. – Мы чего с тобой сегодня, из-за этих мужиков ссориться будем, что ли? Давай наплюем на твоего этого… дятла, пусть долбит, а мы спать будем, а?

– Давай попробуем.

Они старательно пробовали почти до утра, но у них ничего не получалось. Сначала потому, что грохот и вой соседей не давали уснуть, а потом… потом потому, что все стихло, и Лянка просто не могла себе найти места.

– Милка… Мил! Спишь ты, что ли?! Нашла время спать! – волновалась она. – Мил, ты не знаешь – а чего он не стучит, а? Может быть, его уже в милицию забрали?

– Ну с чего его заберут-то? Ты тоже скажешь! – недовольно бурчала Милка. – Ну и забрали! Ночку посидит, одумается, и выпустят. Спи.

– Что значит – одумается? – еще сильнее психовала Лянка. – Он уже одумался! Когда ко мне приперся, тогда и одумался сразу же! Куда ему еще думать?! Ты хочешь, чтобы он меня совсем забыл, что ли?!

– Тогда возьми и позвони ему! – кончилось терпение у Милки, она накрылась одеялом с головой и приготовилась уснуть, но не тут-то было.

– Мил, – снова трясла подругу Лянка. – Давай ему ты позвонишь, а? Ну позвонишь и скажешь, что номером ошиблась. А я послушаю – какой у него голос. Если уж совсем, то… Ну сколько ж спать можно?!

Милка вылезла из-под одеяла и поплелась за телефоном. И уже через минуту она вежливо блеяла:

– А будьте добры, позовите мне к телефону… м-м-м… Алешу!

– Вы на время смотрели?! – рявкнул на нее из трубки злой голос. – Здесь люди спят, а ей Алешу подавай! Сейчас я Добрыню Никитича вызову!

– Спасибо, не надо, – крякнула в трубку Милка и отключилась. – Ну вот! И ничего он не в милиции! Спит он, ясно тебе? «Не может уснуть, пока не поцелу-у-ует»! Дрыхнет уже, без твоего поцелуя!

– И ничего не дрыхнет, – поджала губы Лянка. – Сама же слышала, что он с тобой разговаривал. И вообще! Ты мне дашь когда-нибудь уснуть?!

Глава 3

Они сладко спали, когда Лянка вдруг услышала, что в ее уютную квартирку банально взламывают дверь.

– Милка! – вскочила она. – Нас грабить пришли!

Подруга подскочила и тоже услышала возню в прихожей.

– Прям и грабить сразу… это, наверное, твой опять! Решил тяжелую артиллерию подключить – Пашку. А мой не будет долбиться, он все по науке – чуть что, и сразу медвежатника вызывает… в смысле, слесаря с гаечным ключом.

Лянка уже ворчания подруги не слушала – она неслась к дверям:

– Я бегу-у! Бегу я! Не трогайте дверь! Я сейчас… да что ж такое…

Она быстро распахнула дверь, и в дом ввалилась Наталья Максимовна, а следом за ней еще кто-то с чем-то:

– Так ты дома?! Я ей все утро звоню! Долблюсь тут, как дровосек какой-то, а она… – тут же накинулась на Лянку маменька и крикнула кому-то в подъезде: – Заноси! Да аккуратно, не ударь!

– Уй! – завидев чужого мужчину, пискнула Лянка и юркнула в спальню.

Следом за ней с таким же писком понеслась Милка.

– Ты чего? – догадалась спросить подруга, только когда двери спальни закрылись.

– Ничего! Надо одеться! Там же мужик, а ты… в одном нижнем белье! – пробурчала Лянка и заносчиво улыбнулась. – Видела? Мужик, наверное, Даньку тащит.

– А чего это он его так? – не поняла Милка.

– Сама догадаться не можешь? Уснул мужик прямо возле моих дверей, вот чего. А мама… просто не захотела его будить.

– А-а… – с уважением оглянулась на двери Милка, натягивая праздничное платье, в котором пришла еще вчера. Но уже в платье почувствовала себя увереннее. – А может, это мой Пашка? Вот так тоже – взял и уснул!

– Под моей дверью, да? – фыркнула Лянка и махнула рукой. – Нет, Милка, твой на такие подвиги не способен. Тем более ради тебя.

– Ну да… – рассудительно согласилась Милка. – Ему, Лян, все больше женщины повзрослее нравятся. Прямо сама не знаю почему. Вот его к тебе и…

– Это я-то повзрослее тебя?! – задохнулась Лянка. – Да я!..

– Девочки! Ну вы будете выходить? – заглянула к ним в комнату Наталья Максимовна.

– Где он?! – вышла Лянка с гордо поднятой головой.

– Вот! – с восторгом выдохнула Наталья Максимовна, указывая на прекрасное плетеное кресло-качалку, которое стояло посреди комнаты. В кресле никого не было.

Лянка совершенно отчетливо видела – кресло пустое. Она заглянула даже под него – Дани нигде не было.

– И где? – удивленно моргала она. – Где он?

– Да кто он-то?! – уже не выдержала мать. – Кого ты ищешь-то?!