Банда отпетых дизайнеров

Трошкина скоренько закончила свой скорбный литературно-биографический труд, и я громогласно сообщила коллегам, что на сем прошу считать мой рабочий день законченным.

– Инна, ты куда собралась? – заволновался Макаров, увидев, что я уже иду с вещами на выход. – У тебя же еще съемка сегодня!

– Какая еще съемка, деспот? – неохотно притормозила я.

– Инок, позарез надо доснять разной фигни для переделки юбилейной хрени, – вполне доходчиво объяснил мне Андрюха. – Стасик уже звякнул Смеловскому, Макс возьмет оператора с камерой и заедет за тобой после семи.

– Почему так поздно? – нахмурилась я.

– Вообще-то можно и еще позднее, потому что среди прочего обязательно надо снять закат над Кубанью! Это ведь было последнее, чем любовался в своей жизни безвременно усопший Семен Сергеич! – драматично сказал Стас.

– Он вроде еще утром погиб? – напомнила Люся.

– Да, но на том самом месте, где вечером был бы закат! – путано объяснил Макаров. – А закат в прощальном фильме будет смотреться весьма символично!

– Закат над Кубанью! – я гневно фыркнула. – Хорошо, что не рассвет над Хуанхэ!

– А в чем проблема-то? – вмешалась в назревающую ссору миротворица Трошкина. – После семи Максик милым делом может заехать за Инной не в офис, а домой. Адрес он знает.

– Ладно, я ему перезвоню, можешь идти домой, – неохотно сдался тиран и деспот Макаров.

Оставшись победительницами, мы с Алкой с высоко задранными носами вышли из офиса и на троллейбусе покатили к нашему дому. В транспорте нам с подружкой активно строили глазки какие-то молодые люди, но мы, хоть и являлись на данный момент свободными девушками, на контакт не пошли. Хихикающие юноши с бегающими глазками нам не понравились, чтобы они отстали, я довольно громко произнесла вымышленное имя, подходящее им обоим:

– Привет Дебилов!

После этого обиженные юноши переключились на других барышень, таких несимпатичных, что мое нелестное мнение об умственных способностях игривых попутчиков окончательно закрепилось.

– Что делается! Народ толпами с ума сходит! – посетовала я. – От жары, наверное.

– Очевидно, сказываются неблагоприятные геофизические факторы! – глубокомысленно подтвердила Трошкина.

12

Телефон Илиады Кристиди с радостью дала Зяме продавщица галантерейного магазина, трудившаяся бок о бок с Леночкой Цибулькиной. Она, как оказалась, тоже была знакома с Илиадой – не с гомеровской, конечно. С еще большим удовольствием продавщица дала Зяме свой собственный телефончик, однако красавец дизайнер не планировал по нему звонить в ближайшем будущем. Когда-нибудь потом, может быть. Сейчас его интересовала только Илиада Кристиди.

Женщина с таким именем представлялась ему волоокой брюнеткой с густыми смоляными кудрями, телосложением Венеры Милосской и ее же, Венеры, темпераментом. Голос у Илиады и в самом деле был многообещающий: глубокое контральто с эротичной хрипотцой. Правда, согласие на безотлагательную встречу Илиада дала только после того, как Зяма поклялся, что его визит будет сугубо деловым. Это нисколько не расхолодило дизайнера-сердцееда, ибо он не был узколобым ортодоксом и чрезвычайно широко трактовал понятие дела.

Илиада Кристиди проживала в дорогущем новом доме, беломраморный фасад которого изобиловал псевдогреческими декоративными колоннами. Сочтя экстерьер жилища вполне подходящим для обитания в нем Венеры, Зяма удовлетворенно кивнул и прошествовал в лифт. Поднимаясь на шестой этаж, он держал перед собой букетик полевых цветов, прикупленных специально для прекрасной дамы. Цветы были скромные, как и полагается первому невинному подношению, но совершенно очаровательные. К тому же голубые незабудки великолепно гармонировали с цветом Зяминых глаз.

Обольстительно улыбаясь, гость придавил пальцем кнопку дверного звонка. Следом за короткой мелодичной трелью послышался грубый мужской голос:

– Кто там?

– К госпоже Кристиди, по делу! – сухо ответил мгновенно сориентировавшийся Зяма, спешно пряча компрометирующий букетик под просторную рубашку.

– Иля, кто это? – распахнув дверь, мрачно вопросил толстый черноусый дядька с носом, похожим на зрелый баклажан и глазами-сливами.

– Здравствуйте! – подчеркнуто вежливо сказал Зяма, непроизвольно подергиваясь. Незабудки щекотали ему живот. – Здесь проживает госпожа Кристиди?