Огненный Хранитель: Путь к возрождению

Зариме любил музыку и сам неплохо играл на зурне, хотя старался не демонстрировать это другим. Вот и сейчас он увлеченно слушал музыкантов, благодарно сжав руку Интара.

Но чуть позже выяснилось, что подлинной страстью парня являются сказители. Когда один из них начал свою байку, Зариме весь обратился в слух. Слушал, жадно впитывая каждое слово, и не отвлекаясь, кажется, на посторонние раздражители.

После того, как выступление закончилось, и они покинули уютное заведение, Зариме сердечно поблагодарил Интара за то, что тот привел его сюда. Просто поблагодарил, не прося привести снова или что-то в этом роде. Но Интару понравилось это восторженное выражение на лице юноши, поэтому подобные визиты стали довольно частыми. Хотя Интар отказывался признаваться даже сам себе, что ему нравиться радовать своего подопечного.

Глава 9. Старик и взгляд цвета золота.

Эти визиты приобрели и определенную пользу. Пока Зариме слушал, Интар беседовал с другими посетителями харчевен, где происходили выступления, или вел дела. Юноша все равно держал ухо востро и, если нужно, предупреждал мужчину об грозящей афере. Как ему это удавалось – уму непостижимо!

В один из таких вечеров, когда юноша, кажется, забыв обо всем, слушал какую-то вычурную песню о драконах, к Интару подсел убеленный сединами старец, определенно из коренных жителей пустыни. Песчаные ветры затемнили и иссушили кожу, но не смогли справиться с чрезвычайно живыми и цепкими глазами. Оглядев сначала Зариме, потом Интара, старец тихо проговорил без всяких приличествующих приветствий:

– Ты обладаешь алмазом, которые многие цари пожелали бы хранить у сердца.

– О чем вы, почтеннейший? – глаза мужчины подозрительно сощурились.

– Не страшись вызванных им перемен. Береги его, – вслед за взглядом старца Интар посмотрел на Зариме, а странный собеседник продолжил: – Для кого откроет он свои очи, того сама жизнь спрячет в своих объятьях от смерти. Это его дар.

– Что за чушь?

– Не суди старика за мудреные речи, – усмехнулся собеседник и, кажется, потерял к Интару всякий интерес. А тот тихо окликнул Зариме. Юноша сразу же обернулся на голос и, спустя мгновение, уже сел рядом с мужчиной, не забыв поклониться старику и сказать:

– Приветствую тебя, почтеннейший.

– И я приветствую тебя, дитя с душой, подобной пламени. Сожалею, что не могу говорить более. Пора собираться в путь. Что-нибудь передать твоей матери?

– Только то, что все идет, как ему должно. Старец уже ушел, когда Интар опомнился и спросил:

– Он знает твою мать?

– Они иногда видятся, – просто ответил Зариме, плотнее закутываясь в бурнус.

– Ты никогда не говорил о своей семье, – протянул Интар, и уже с замиранием сердца поинтересовался: – Может, ты хочешь вернуться? Я отпущу…

– Нет, туда мне нет возврата, и не будет, – голос звучал абсолютно ровно.

– Мне жаль.

– Тут нечего жалеть, – совсем беззаботный голос.

Кажется, Зариме совсем не беспокоила собственная судьба. Он и не думал придаваться унынию. А вот у Интара слова старца никак не шли из головы. Казалось, они представляли собой сплошную загадку, где нет смысла, и в то же время оставалось ощущение, что вот-вот и смысл станет ясен.

Интар приглядывался к своему подопечному и так, и эдак, надеясь найти ключ к разгадке, но добился лишь того, что снова всколыхнулось усиленно сдерживаемое желание. То, которое, обещал себе Интар, никогда не воплотятся в жизнь. Иначе Зариме узнает его суть, и она устрашит юношу, заставит в ужасе отвернуться.

Но никогда не стоит говорить никогда и пытаться предугадать судьбу. Она всегда может удивить неожиданным поворотом.

Все началось с обычного вечера, коих уже было множество. Интар собрался отправить караван на восток и как раз решил обсудить предстоящее предприятие в одном из лучших караван-сараев со своим партнером. Как уже вошло в привычку, Зариме был при нем.

Практически все деловые партнеры уже успели познакомиться с этим «бедным племянником» Интара, и его присутствие не вызывало вопросов. Вот и с Абу-Синхом, опытным караванщиком, они уже были знакомы и даже обменялись приветственными кивками.

Сегодня, как и обычно, Зариме оделся в полюбившийся бурнус, закрывающий пол лица, и даже мало кто задавал ему по этому поводу вопросы. Мало кто осмеливался, предостерегаемый грозным видом Интара. Правда в этот раз за соседним столом что-то отмечали полдюжины наемников. С шумом, размахом, но тем не менее, они то и дело бросали на Зариме подозрительные взгляды.