Огненный Хранитель: Путь к возрождению

* * *

У Зариме уже вошло в привычку просыпаться рядом с Интаром. Да и вампир продолжал спать, даже когда юноша покидал постель, в то время как обычно просыпался, даже если кто-то просто подходил к двери.

В спальне без окон было сложно судить о времени, но Зариме и так знал, что оно движется к полудню. Потянувшись, он надел шаровары и вышел в соседнюю комнату.

Амаль уже тоже встал, успел убраться, приготовить все для умывания, и, кажется, только и ждал, когда Зариме выйдет из спальни. Лицо у слуги было несколько сконфуженным, но он ничего не сказал, лишь поинтересовался подать ли завтрак и что хозяин желает надеть. И снова эта повышенная заботливость.

Когда Зариме покончил со всеми утренними делами, Интар еще спал, поэтому юноша вышел прогуляться по палубе. Конечно, можно было остаться в каюте и заняться чем-нибудь там, но Зариме не нравилось долго находится в замкнутом пространстве. Нет, это бы не вывело его из нервного равновесия, но зачем себя ограничивать?

Команда спокойно отнеслась к его появлению. Все слишком хорошо знали Интара, чтобы позволить себе что-либо предосудительное. Да и сам Зариме показал, что не так-то прост. Первый же шутник убедился, что язык юноши так же остер, как и ум. Поэтому сейчас Зариме спокойно стоял, облокотившись о борт, и всматривался в линию горизонта, изредка щурясь от жаркого полуденного солнца. Причем скорее от удовольствия, чем неудобства.

Юноша стоял так, пока кто-то осторожно не тронул его за локоть, привлекая внимание.

– Ты что-то хотел, Амаль? – даже не поворачиваясь.

– Я тебя обыскался, господин! – в голосе еще слышалась тревога. – Возвращаюсь в каюту – а тебя нет. Нигде нет. Я испугался – а вдруг что случилось?

– Что тут может произойти? – пожал плечами юноша.

– Ну, мало ли… – подозрительно зыркнув по сторонам. – Может, лучше вернуться в каюту?

– Пока не хочу.

– Тебе… неприятно там находиться, господин?

– С чего ты взял?

– Ну… – видно, что для себя Амаль уже определился с причиной, только не осмеливался произнести ее вслух. Вместо этого он расплывчато заявил: – Интар еще не проснулся, и беспокоиться…

– Почему это должно беспокоить? – Зариме так удивился, что даже обернулся к слуге.

– Ну, он же… ты же…

– Что?

– Он ведь делает тебе больно, я знаю. Некоторое время Зариме ошарашено смотрел на Амаля, потом выдавил:

– С чего ты взял? Наши отношения…

– Вовсе не как племянника с дядей, знаю.

– Хм… Вообще-то я хотел сказать, что наши отношения не несут жестокости.

– Но я ведь не глухой и не слепой. Я вижу, каким ты выходишь утром. Порой на твоей шее едва ли не волчьи укусы, и не только. Вот и сегодня…

Амаль осторожно коснулся плеча юноши. Зариме знал, что там все еще держится след горячего поцелуя Интара. К ночи сойдет совсем, но слуга успел заметить во время умывания. Вздохнув, юноша улыбнулся и ответил:

– Здесь нет боли. Ты сам настроил себя на худшее и теперь не видишь, что это совсем не так.

– То есть? – Амаль подозрительно сощурился.

– Меня ни к чему не принуждают, не издеваются. Я уже говорил, что не гаремная игрушка.

– Но как же… вы ведь вместе…

– Вот именно, вместе. Тебе не приходило в голову, что все может происходить по согласию? Амаль с недоверием уставился на Зариме, потом тихо проговорил:

– Ты ведь это серьезно?

– Абсолютно.

– Тебя не заставляли? Не учили?..

– Нет, – покачал головой юноша. – Так у меня совсем другое предназначение.

– Но… это же клеймо на всю жизнь!

– Глупости. Все зависит от обычаев.

– И Интар знает…

– Конечно. Не стоит так сильно беспокоиться обо мне.

– Он точно не причиняет тебе боли? Зариме не удержался и тихо прыснул в кулак, проговорив:

– Может, мне еще поклясться в этом? – потом голос юноши стал неожиданно серьезен, он продолжил: – Я знаю, в чем причина твоих опасений. Ты не просто так прибег к столь радикальным мерам, чтобы избежать своей участи, – горячие пальцы коснулись уже зажившего шрама на щеке Амаля. – Но, поверь, не всегда и не у всех бывает именно так.

У Амаля дернулась здоровая щека, и он поспешно отвернулся к горизонту. Зариме сделал вид, что не заметил. Так они и стояли некоторое время, наблюдая за игрой волн и думая каждый о своем, пока Амаль тихо не проговорил: