Самый сердитый гном

«Мне многому еще придется научиться, – думал опечаленный гном, шагая вслед за вампиршей. – Какое счастье, что я не один, что есть кто-то в этом суровом мире, кто заботится обо мне и оберегает от роковых ошибок. Пускай это даже кровожадный вампир, пускай он, точнее, она, презирает меня и брезгует общением. Какая разница, главное – результат, а Каталина уже дважды спасала мне жизнь!»

Погрузившись в тягостные размышления, гном не заметил, как они вновь оказались на мосту. Пархавиэль не напрасно сравнивал Альмиру с огромным чудовищем, окаменевшим у реки, но ошибался, приняв за правый берег Леордедрона несколько крупных островов, находившихся в дельте реки. Быстрые воды отделяли друг от друга городские кварталы, а жители филанийской столицы пытались объединить творение своих рук в единое целое, связать разрозненные части города системой мостов и маленьких лодочных причалов. Только на Рыночной площади было пять мостов: два вели в северную и южную части Королевского квартала, еще один соединял рынок с Торговым кварталом, а оставшиеся два вели в Цеховой квартал, сливаясь где-то на середине в одно огромное чудо инженерной мысли.

Но не замысловатые изыски архитектурной конструкции волновали в данный момент Пархавиэля, а зловещее темное пятно, простиравшееся впереди. В отличие от других островов, сверкающих в ночи иллюминацией уличных фонарей, городские трущобы тонули во мраке. Лишь редкие огни светящихся окон свидетельствовали о том, что мост вел путников все-таки в жилую часть города, а не на заброшенный пустырь городской свалки.

По мере продвижения мгла постепенно рассеивалась, вдали начали вырисовываться контуры маленьких, убогих строений, обветшалых домов в трещинах и с отколотой штукатуркой. Они были на месте, именно отсюда и начинался город гномов, нищих и полуэльфов, невзрачный мир тружеников цехов, воровского отребья и прочих представителей общественных низов. Если Пархавиэль не провел бы всю жизнь в Махакане, среди копоти доменных печей и надрывного рева паровых механизмов, то он наверняка бы подумал, что в квартале начался пожар. Однако чуткий нос гнома безошибочно определил истинную природу витавших в воздухе запахов. Ни один махаканец не спутал бы дым пожарища с ядовитым смрадом фабричных отходов. Едкие клубы, поднимающиеся над крышами домов, затрудняли дыхание, но, к счастью, забивали въевшийся в стены и мостовую запах городских нечистот.

Как только Каталина спустилась с моста, сразу же обогнула угловой барак и нырнула в узкий проем между домами. Пархавиэль нехотя последовал за ней.

Гном чертыхался, но упорно пробирался вперед, спотыкаясь о груды полусгнившего барахла, выкинутого нерадивыми хозяевами прямо на улицу. Было темно, левой Рукой Пархавиэль опирался на обшарпанную, покрытую мхом и грязью стену, а выставленной вперед правой хоть как-то пытался обезопасить путь. Дважды он падал: один раз, поскользнувшись на липкой, зловонной массе, судя по запаху, бывшей когда-то арбузом, а второй раз – наступив на спину бездомного кота. Когда же ему все-таки удалось выползти наружу, то невзрачная, в десять гномьих шажков шириной улочка показалась просторным торговым трактом.

– Ну, где ты опять застрял, ротозей? – прошипела с нетерпением ожидавшая его Каталина и, совершенно не интересуясь ответом, продолжила путь.

– Дрянь, – тихо ругнулся Пархавиэль и засеменил вслед.

Плечи девушки дернулись, а ладони сжались в кулаки. Гном понял, что совершил непростительную ошибку. Вампиры обладали чутким слухом, и провожатая явно слышала, какого он о ней был нелестного мнения. Тем не менее Каталина не стала заострять внимания на нанесенном ей оскорблении и пошла дальше.

Маленькие домики и деревянные сарайчики сменились огромными корпусами оружейных цехов, затем взгляду Пархавиэля предстали жилые бараки: полуразрушенные здания с заколоченными окнами. Судя по шуму, доносившемуся изнутри каждой такой общественной обители, гном сделал два важных вывода: жизнь в квартале кипела даже ночью, а в руинах полуразрушенного барака могло поместиться до двухсот обитателей.

Чем дальше продвигались путники в глубь квартала, тем чаще встречались прохожие и даже целые компании подвыпившего рабочего люда. Среди грязных, плохо одетых гуляк часто встречались совсем маленькие дети и женщины с распущенными сальными волосами.

– А где же гномы? – решился спросить Зингершульцо.