Самый сердитый гном

– А кто ты? – прошептал Пархавиэль, наконец-то вернувшись за стол. – И почему они называют тебя полковником?

– В наших с тобой судьбах есть много общего, – загадочно улыбнулся Тальберт и подлил себе в бокал вина. – И ты, и я живем под гнетущим бременем прошлого и страдаем от позорных ярлыков, которые на нас, недолго раздумывая, понавесили добропорядочные обыватели: «бывший дезертир», «бывший преступник», «бывший солдат», все «бывший», а кто мы теперь, в настоящем?

Вместо ответа Пархавиэль виновато пожал плечами. Он часто проводил время в раздумьях, но как-то никогда не удосуживался задать себе такой, казалось бы, простой вопрос.

– Мы те, кто пытается выжить и спасти своих близких. Мы добровольно взвалили на свои плечи ответственность за других, – ответил за Пархавиэля Тальберт и залпом опустошил бокал вина. – Когда-то давным-давно, в другой жизни, я был командиром наемников, армейским полковником, потом попал в плен к моим же соотечественникам, затем долгие годы прозябания в имперской кавалерии…

Тальберт замолчал. По тому, как его пальцы с хрустом сжались в кулаки и как дрогнули мышцы мужественного лица, Пархавиэль понял, что воспоминания давались солдату с трудом. Гном не хотел больше докучать человеку расспросами, а, наоборот, попытался как-то разрядить гнетущую атмосферу молчания.

– Мои друзья в столице, в здешней тюрьме. Ради их спасения я готов пойти на все!

– Я не буду помогать тебе просто так… – Тальберт оторвался от созерцания пустого стакана и перевел взгляд на полное решимости лицо гнома. – У меня очень важное поручение, к тому же приходится заботиться и о своих близких. Просто так поддержки не жди: или мы действуем сообща и помогаем друг другу, или опрокидываем еще по стаканчику и расстаемся без обид!

– Я готов на все, – повторил Пархавиэль, покусывая от нервного напряжения нижнюю губу, – даже если придется пойти на…

– Придется, это я тебе обещаю, – перебил гнома Тальберт. – И еще, хочу сразу предупредить: если я посвящу тебя в мои дела, то выбор будет невелик: бороться вместе со мной или умереть. Слишком многое поставлено на карту, чтобы впустую болтать!

– Я уже сказал свое слово, не заставляй меня повторяться! – решительно заявил гном и для пущей убедительности хлопнул кулаком по многострадальному столу. – Что нужно мне, ты знаешь, теперь мой черед слушать!

– Иного я и не ожидал. – Тальберт снова загадочно улыбнулся и начал свой рассказ.

Еще в те времена, когда Тальберт Арканс был вольным наемником, таверна «Попутного ветра!» процветала. В огромной зале, где теперь буйствовали пьяные моряки, когда-то собирались лучшие наемники, заключались контракты с вербовщиками со всех частей света. Именитые генералы, вельможи и просто безумно богатые купцы сходили с трапов заморских кораблей лишь для того, чтобы пополнить ряды своих поредевших в битвах армий. В таверне собиралась элита военного дела, лучшие из лучших, солдаты, прошедшие горнила многих войн и не раз увенчанные славой громких побед. Часто сиживал здесь и полковник Арканс, пока не подписал злосчастного контракта, поставившего жирную точку в конце его успешной карьеры.

Судьба забросила Тальберта на чужбину, где он прожил долгих двадцать лет, не ведая, что по указу филанийского короля таверна перестала быть центром сборищ профессиональных головорезов и превратилась в обычный, ничем не примечательный портовый кабак. Лутор Наборжец, хозяин заведения и давний друг Тальберта, пытался исправить положение дел, чем и навлек на себя гнев королевской семьи. Внезапное исчезновение Лутора так и осталось загадкой. Ходило много слухов, но вскоре все забыли о жизнерадостном старике. Хозяин заведения бесследно пропал, оставив после себя кучу долгов, сказку о закопанных где-то в подвале таверны сокровищах и дочь двенадцати лет, прозванную за пристрастие к музыке Флейтой.

Через два года с девочкой произошел несчастный случай, изуродовавший ее милое личико. Голод и нищета, позор и унижение преследовали подростка по пятам и заставили в конце концов пристать к одной из городских банд, состоявшей исключительно из осевших в Альмире наемников. Бывшие солдаты удачи помнили отца Флейты и не давали ее в обиду. Время шло, девочка росла, усиленно вытравляя из своего сердца все женское и человеческое, ненавидя мир и презиравших ее уродство людей.

Вскоре настали жестокие времена: филанийская армия разгромила в лесах банду Сегиля, а ее жалкие остатки бежали в столицу. Ночные поджоги и внезапные нападения из-за угла, частые потасовки по кабакам и вооруженные столкновения прямо средь бела дня истощили силы бывших наемников, вытеснили их шайку сначала из Цехового квартала, а уж затем и из большей части порта. После гибели вожака, попавшего год назад в засаду на узкой улочке, бразды правления в свои руки взяла к тому времени уже хорошо известная в преступном мире Флейта.