Самый сердитый гном

– Днем?! – удивился полковник, взлетевшие кверху брови которого слились в единую волнистую дугу.

– Днем, днем! – повысил голос маг, нервно барабаня тонкими пальцами по пряжке ремня. – Как им это удалось, не спрашивай, не знаю, но Пархавиэль видел, как они сели в карету и…

– Не важно, – прервал мага Тальберт. – Что делать будем: нападем на мастерскую или на особняк?

– Нужно разделиться, – прошептал себе под нос маг после продолжительного молчания. – Если мы ошибемся и нападем не на то логово, то они могут испугаться и перепрятать артефакт.

– Исключено, – всего одним словом выразил свое мнение Тальберт, глядя магу прямо в лицо, но, видя на нем непонимание и недоумение, решил снизойти до объяснений: – Во-первых, ты заплатил за нападение на один дом, а не на два.

– Получишь столько же, – выкрикнул Мартин, – мне денег не жалко, результат нужен!

– А во-вторых, – невозмутимо продолжил наемник, – вампиры – опасные противники, даже если речь идет о неопытном молодняке. Ни в одном из этих домов мы раньше не были и расположение комнат не знаем. Возможны ловушки и прочие сюрпризы… Я не буду делить отряд, слишком рискованно, – по-армейски кратко и четко подытожил полковник.

– Хорошо, – неожиданно быстро согласился Мартин и мило улыбнулся.

Пархавиэль насторожился: насколько он знал мага, сговорчивость и покладистость характера не были добродетелями ученого мужа.

– Наш договор расторгнут, – пренебрежительно поморщившись, заявил маг. – Придется поискать других помощников, менее пугливых и более мужественных!

Ладонь Тальберта скользнула к мечу, но тут же, едва коснувшись рукояти, вернулась обратно на пояс. Мужчины поедали друг друга красноречивыми взглядами, напряжение нарастало. Наблюдавший за молчаливой дуэлью Зингершульцо был в растерянности. Гном не знал, что делать, на чью сторону встать, если люди кинутся друг на друга. В отличие от гнома подручные полковника не колебались. Как только Флейта поняла, что разговор зашел совсем не туда, куда первоначально планировалось, она что-то тихо прошептала сообщникам, и банда начала медленно обходить спорщиков полукругом.

«Вдвоем против шестерых, да к тому же матерых! Шансов мало, но бывало и хуже! – мелькнула мысль в голове безрассудного гнома, уже не размышлявшего, к кому примкнуть. – Главное, держать дистанцию и не дать себя окружить. Посмотрим, маг, каким боевым заклинаниям ты обучен!»

– Будь по-твоему, – внезапно разорвал зловещую тишину голос Тальберта. В знак примирения полковник протянул Мартину руку. – Мы вдвоем отправимся в мастерскую пропойц Нокато, а все остальные – в домик на набережной.

– Согласен, – кивнул Мартин и пожал мозолистую ладонь солдата, – только учти, вдвоем будет жарко!

Тальберт ничего не ответил, он резко развернулся на каблуках и пошел отдавать своим людям распоряжения. Пархавиэль облегченно вздохнул, избежать драки было намного приятнее, чем выиграть ее.

Небольшой отряд из пяти разбойников и одного по воле случая попавшего в их компанию гнома осторожно продвигался по узким улочкам ночной Альмиры. В северо-западной и центральной частях Цехового квартала, через которые проходил их сложный, зигзагообразный маршрут, жили люди, не гномы, но, как несложно догадаться, в последнее время у «Пунцовой розы» появилось много врагов.

Так всегда бывает: стоит проиграть всего один раз, как на тебя ополчаются буквально все. Побежденный вожак стаи должен умереть, этот закон отменно действовал в мире людей. Когда-то сильная и влиятельная шайка бывших наемников превратилась в объект всеобщего растерзания и травли. Она должна была прекратить свое существование, однако жесткая воля предводительницы и крепкая дружба воевавших в течение долгих лет вместе солдат противились распаду и нарушали безжалостный закон природы.

Они скользили быстро и бесшумно, как тени, избегали людных мест и прятались в подворотнях каждый раз, когда идущий немного впереди Громбер подавал условный знак об опасности, поднимая вверх свою мощную волосатую руку. Мелкие перебежки, бесконечные лазанья по шатким заборам и дырявым крышам сараев утомляли, изматывали, лишали сил, но зато отвлекали Пархавиэля от преследующих его размышлений и сводили общение с его новыми соратниками к быстрым кивкам, жестам и перемигиваниям.

«Когда поутру вернемся в подвал, нужно будет найти себе уголок поукромнее, – тешил себя надеждой Пархавиэль, стараясь держаться на несколько шагов позади отряда, – еще не хватало целыми днями эти поганые рожи видеть, так и прибить кого-нибудь недолго!»