Самый сердитый гном

– Меня прикрывать!

– То есть в стороне отсиживаться, – пришла к поспешному заключению Флейта.

– Ты вначале попробуй, а потом мы с тобой покалякаем, легко ли пришлось! – обидевшись, надул щеки маг, а затем запустил руку в бездонные полы одеяния.

Пархавиэль тяжело вздохнул и приготовился к худшему, просто так ученый муж в карман не лез.

Стоило слугам Самбины достигнуть центра зала, как двери с треском распахнулись, и внутрь ворвались два бурлящих потока потрясавших оружием вампиров. Отряд дружественных чудовищ мгновенно рассредоточился, рассеялся между огромных бочек, и завязался бой. Какая бы тактика ни применялась в войнах людей, они всегда стремились к одной и той же неизменной цели: разъединить силы врага, хитрым обманом или мощным натиском заставить его сломать строй, чтобы легко перебить поодиночке разрозненные очаги сопротивления. Вампиры же сражались совершенно по-иному, высокая скорость передвижений, быстрота реакции, физические возможности, намного превосходившие человеческие, диктовали другие принципы ведения боя, которые Пархавиэль про себя назвал «Тактика полнейшего бедлама и хаоса».

Оба отряда мгновенно разбились на мелкие группы по трое-пятеро бойцов и принялись кружить по залу, то сталкиваясь друг с другом, то разлетаясь в разные стороны. Бились везде: на полу, на бочках и даже под потолком, перепрыгивая по раскачивающимся цепям. – Как поножовщина в кабаке, – с презрением произнесла Флейта, пытаясь понять необходимость в сумасшедших акробатических выкрутасах и молниеносных перемещениях. – Каждый как будто за себя и как будто нажрался в ухрюк!

– Не скажи, девонька, – рассмеялся маг, – это нам только кажется. Они же, к примеру, считают, что мы, люди, бьемся, как сонные черепахи, только и знающие, что сталкиваться панцирями да пыхтеть!

Бой продолжался, если, конечно, можно назвать сражением безумный полет вокруг улья роя встревоженных ос. На полу появились первые трупы, с потолка попадали оборванные цепи, лопнула пара бочек, разлив по полу море красного, похожего на кровь вина. Пархавиэль заметил, как в гуще сражения несколько раз промелькнула знакомая чешуйчатая броня. Мортас хитрил, он не бросался в резню очертя голову, а выманивал на себя из круговорота сражения несколько врагов, расправлялся с ними при помощи абордажной сабли и увесистого кулака, а затем выжидал. Вампиры слишком плохо владели оружием, чтобы справиться с ним, а привычного для них преимущества в скорости не было. Кроме того, острые клыки и отвердевшие в боевом положении когти только царапали чешуйки брони и соскальзывали с изворотливого тела.

– И долго мы еще отсиживаться будем, спинами косяки подпирать?! – недовольно пробурчал гном, весьма осторожно обвиняя мага в трусости. – Чего мы ждем?!

– Пока вампиры устанут и сбавят темп, – как ни в чем не бывало ответил Мартин, не отрывая глаз от кипевшей битвы и медленно поднимая над головой склянку с молочно-белой жидкостью. – Боюсь в своих попасть!

– Да кидай уж! – не выдержала напряжения Флейта. – Когда нам кровососы своими были?! – Злая ты и жестокая, замуж тебе пора, – шокировал Флейту неожиданным заявлением маг и, прицелившись, метнул пузырек в толпу.

По тому, в какой блаженной улыбке растянулась физиономия мага, Пархавиэль понял, что Мартин попал, притом точно туда, куда метил. Дымящийся труп вампира упал на пол, волшебная жидкость из маленького пузырька попала врагу в лицо и на шею, мгновенно сожгла кожу и мягкие ткани, обнажив левую часть черепа с торчавшими клыками. Еще один кровосос скулил и метался по залу, тряся в воздухе разъеденной до кости рукой.

– А кто-то еще о жестокости говорил, – прошептала Флейта, подавляя подкатившийся к горлу комок рвоты.

– Мне женитьба не поможет, наоборот, усугубит, – рассмеялся в ответ маг и достал следующий пузырек.

Метание ядовитой жидкости приносило успех. Шесть из семи пузырьков попали точно в цели, убив или обезвредив около двух десятков врагов. Однако счастье и удача длятся не вечно. Белокурая женщина легко увернулась от летевшего ей в спину снаряда, а затем резко повернулась лицом в сторону опасности. Пархавиэль без труда узнал в оскалившейся красавице Бьянку, ту самую предводительницу вампиров, которую ему уже пару раз доводилось угощать крепкими тумаками. Вампирша вспомнила о прошлых обидах и, позабыв о сражении, прыгнула в сторону гнома. Зингершульцо не ожидал такой быстрой реакции и такого дальнего прыжка, гном замешкался и не успел вовремя занести для встречного удара секиру. У мешавшегося под ногами Мартина, как назло, закончились склянки, а в ближнем бою от тщедушного ученого было мало толку. Уповать оставалось только на чудо, и оно пришло: Флейта неожиданно выскочила перед гномом, заслонив его от вампирши. Острые клыки вонзились в вытянутую вперед кисть правой руки, девушка слегка пошатнулась, а на мраморный пол посыпался дождь мелких осколков.