Улыбка Горгоны

– Где она?

Связь он включил громкую, чтобы Ревякин услышал отчет дословно:

– Шла полтора часа к дому на Малой Заводской под номером 28, только что вошла в подъезд.

– Это адрес Лаймы, ты видел ее на похоронах, – сказал Джулай Ревякину, который неторопливо приближался к нему. – Эффектная блондинка.

– М-м… – закивал тот, припоминая. – Красивая. Кто она?

– Стриптизерша. Ребята не раз забирали пьяную Зинулю от нее либо от Саши Азизовой, это три закадычные подружки. Наверняка Вероника подалась к Лайме.

– На хвосте у нее сидят? – спросил Ревякин.

– Похоже, – ответили в трубке. – Мы засекли авто темно-синего цвета с номером «199», машина ехала от дома девушки, сейчас стоит во дворе, куда она вошла.

– Продолжайте наблюдение.

В наступившей тишине Ревякин, скрестив на груди руки, прошелся по периметру кабинета, глядя под ноги и время от времени бормоча: «Плохо, плохо, плохо…» Джулай следил за ним глазами, прищурившись, но не изучал его, скорее, был озабочен не меньше патрона.

– Знаешь, о чем я думаю? – произнес он. Ревякин резко повернулся к нему, приподняв подбородок, мол, говори, я весь внимание. – Почему Веронике позволили жить в квартире?

– Ну и почему?

– У меня нет объяснения, – развел руками Джулай. – У Зинаиды была временная прописка, квартира принадлежит тебе, прокуратура что, не знает этого?

– Сто пудов – знает.

– Выходит, Веронику впустили в чужую квартиру на правах хозяйки работники правоохранительных органов.

– Может, она сама поселилась там? – предположил Ревякин. – Подумала, что квартира принадлежит сестре, жить ей здесь больше негде. У нее и денег нет, раз бродит по городу пешком в ливень.

– Не забывай, дверь была опечатана. Вероника не производит впечатления неграмотной девицы, стало быть, вряд ли поселилась без разрешения. Делать этого не имеют права, но сделали. Тут придумана какая-то ловушка… полагаю, для тебя. Но не исключено, что и для нее.

– Значит, дело хуже, чем мы представляли, – вздохнул Ревякин. – И при чем здесь Вероника?

Он снова принялся мерить шагами просторный кабинет, потирая подбородок. Навязчивые мысли толклись в голове, как в переполненной электричке, по-другому это называется – разброд, хаос, а чтобы обезопасить себя, нужно просчитать всех участников истории и выгоду, которую они хотят получить.

– Не паникуй, – сказал Джулай, – на тебя ничего нет, иначе давно схватили б за горло.

– Кто ведет следствие?

– Ларичев Афанасий Тимофеевич.

– Бабло любит?

– Кто ж его не любит, – фыркнул Джулай. – Но не торопись покупать следака. Если Ларичев идет на такие хитрости, я имею в виду заселение Вероники в твою квартиру, он плетет подлую интригу. Сначала нужно понять, что за ловушку он подготовил.

– Досье на него. Полное.

Это был приказ, Джулай утвердительно кивнул, дескать, сделаем.

Позвонив, Вероника встряхивала зонт, отставив его от себя, чтобы капли не попали на ноги. И без этого промокла – на улице потоп, но из дому выгнало нетерпение, поводом к нему послужила Даша. Неприятные новости она оставила на утро, выдала их за чаем:

– Теперь о твоем положении. Моя подруга выяснила, собственно, ты сама знаешь, что тебя подозревают. Да, это так. Не кисни, доказательств-то нет, вот в чем загвоздка.

– Угу… – Конечно, Вероника раскисла, интересно, кто бы не раскис на ее месте?

– Значит, моя подписка – серьезно, а не прикол Ларичева? Идиотизм. Если захотят найти доказательства, их найдут! Они же уроды!

– Не знаю, чем тебе помочь… – задумалась Даша. – Частного детектива не наймешь, слишком дорогое удовольствие. Знать бы, что в тех документах, про которые говорил твой минотавр, тогда, может быть…

– Сначала их нужно найти, – вскипела Вероника. – Сама видишь: ищу.

– Извини, я побегу, у меня собеседование. Можно взять зонт?

– Конечно. Ты придешь?

– Вечером. И у родителей наберу продуктов.

Дверь захлопнулась, а Вероника погрузилась в невеселые думы, упав лбом на руки. Отпуск скоро закончится, что будет? Ну, допустим, напишет заявление на дополнительный отпуск за свой счет и отправит его по почте – опять деньги, которых с гулькин нос. Ну и сколько дадут дней – пять, неделю? А потом? Увольнение за прогулы? Выход один: самой подсуетиться, ведь под лежачий камень вода не течет. Вероника взяла мобильник, посмотрела баланс, к счастью, на телефоне денег больше, чем в кошельке.

– Здравствуйте, – сказала она в трубку, когда Ларичев ответил. – Это Вероника Долгих. Вы с Хабалкиной говорили?