Улыбка Горгоны

– Вот, вот, вот! – с торжеством повизгивала она хрипловатым голосом. – Смотри: печать… подпись… данные Беляева…

– Можно поближе посмотреть?

– Э, нет, дорогая. – Вероника спрятала файлик за спину. – Позже. Сначала скажи, кто ты есть?

– В каком смысле? – распахнула глаза Даша, улыбаясь в ответ.

– В прямом. Видишь ли, ты допустила одну маленькую ошибку. В телефоне сестры нет твоего номера, а он должен быть. Его нигде нет, я набирала, надписи не появляется, что этот номер уже есть. Значит, ты с моей сестрой не дружила. Кто ты? Откуда взялась и почему прикидывалась подругой Зины? Что, нечего ответить?

Действительно, нечего. И улыбаться ей уже не хочется. Даша мучительно соображала, как ей поступить, приподнялась, вставая со стула, – неужели кинется отнимать? Вероника живо отреагировала, протянув файлик к огню и предупредив:

– Сиди! Иначе сожгу, меня этот кусок леса доконал. Я его все равно своим не сделаю, дорожить мне нечем.

Ничего не оставалось, Даша села назад, но у нее было предложение:

– Давай отнесем этот документ Ларичеву.

– Ага, а ты меня в подъезде по голове – тюк! Не выйдет. И чтоб больше никто не погиб из-за чужого добра, я сожгу его.

– Не надо! Не делай этого! Ну… ну, вызови сюда Ларичева, отдай ему.

– А Ларичеву я не верю, он меня про запас держит в этом городе, поселил в чужой квартире, обманул. Не найдет убийц – посадит меня.

– Вероника, в этих бумагах жизни! Человеческие!

– Ах, ах, ах, – ерничала Вероника. – Как патетически! И теоретически. А я на себе знаю. Но чтоб жизни не зависели от бумажки, я делаю вот что. Смотри!

Она бросила файлик на огонь, и он начал плавиться… Мгновенно по кухне распространился специфический запах. Даша подскочила с намерением спасти документ, но поняла, что это невозможно – пыхнуло синим пламенем.

– Какая же ты дура! – сказала расстроенная Даша. – Просто безнадежная.

– А теперь уходи, больше с меня нечего поиметь, – посмурнела Вероника. – И всем своим хозяевам, кто прислал шпионить за мной, расскажи, как горели их вожделенные леса с речками и озером. Никому не достанутся! Мне – ура!

После ухода Даши Вероника прищелкнула пальцами, чувствуя невероятное облегчение. Ее разобрало, она думала, кому бы подсунуть третий экземпляр, предназначенный для Георгия? Навряд ли он после вчерашнего банкета подойдет к ней ближе, чем на километр, для Пети Вероника хотела четвертый экземпляр нарисовать, вчера передумала. Кстати, Петя не дурак, его на мякине не проведешь. Пепел она собрала в коробку, ведь обгоревшие кончики остались, на них слова, это покажет тем, кто еще заинтересуется беляевским лесом, где он спрятан. Да тут, тут, в пепле. А серьезно, где спрятала Зина документы?

Больше всех переживал Сеньков, нет, он просто из себя выходил, орал на Дениса, мол, нерасторопный, только язвить умеешь. Глупо и бессмысленно. И Денису не по себе было, он огрызался и тоже нападал на Алексея, Ларичев успокаивал обоих.

– Да я как вспомню ее на дороге среди машин… – бесновался Алексей. – Чего она туда полезла?

– Дорогу переходила в неположенном месте, – буркнул Денис.

– А у меня другая версия! Ее толкнул туда Мирон.

– У тебя маниакальная версия, – фыркнул Денис в адрес младшего товарища, тот парировал:

– А у тебя вообще никакой.

– Доказательств твоей версии нет, – спорил Денис. – Никто ничего не видел, даже водители не сообразили, откуда она вылетела. Бах-бах, машины побились, труп под колесами, раненые.

– Можно?

– Дашка, ты вовремя, – подлетел Денис. – А то мы после вчерашней аварии перебьем друг друга из-за Лаймы.

Даша рухнула у окна на стул, Ларичев первый почувствовал нехороший признак в ее настроении, выжидающе уставился на нее.

– Че стряслось-то? – оказался самым любопытным Сеньков.

– Твоя Вероника, Афанасий, идиотка, – выплеснула эмоции Даша. – Во-первых, раскусила меня…

– Тогда она далеко не идиотка, – заметил Алексей.

– Нет, идиотка! – вспыхнула Даша. – Во-вторых, она нашла документы Беляева и сожгла их.

– Как сожгла? – воскликнул Ларичев.

– Обыкновенно. Огнем. На моих глазах сожгла, бросила на горящую конфорку и… фью в считаные секунды.

В самый разгар драмы зазвонил внутренний телефон. Ларичев снял трубку и не поверил ушам:

– Кто? Ревякин? Ко мне?! Пропусти. Ребята, извините.

Конечно, все разошлись, лишь Даша задержалась, шепнув:

– Я буду в отделе, позвонишь, когда освободишься.