Портрет супруги слесаря

Мефодий Сидорович и в самом деле сидел на полу и счастливо улыбался во весь рот.

– Валюша, ты его правда с лестницы скинула?

– Хотела скинуть, так он отскочил, кузнечик! Я уж не стала за ним по всему подъезду скакать, а то бы я его…

Муж вдруг подскочил, кинулся к супруге на шею и принялся целовать ей волосы и щеки.

– Валенька! Валюша моя! Ты ж не представляешь! Я же…

– Да что ж ты творишь-то?! – хихикала женщина. – Ведь прямо как сдурел! Чего это тебя сегодня так развезло, ведь и не пил почти… Моня, я тебе… Моня! Да Моня же! Ну все! Ну хватит! Пойдем, ты хоть поешь как следует и будем смотреть подарки. У меня уже никакого терпежу нет, а без тебя не хотела… Давай я за тобой тарелочку помою… А и пропади она пропадом, эта тарелочка! Пойдем подарки смотреть!

– Нет уж, Валюша, я сам быстренько помою, и пойдем.

И снова на душе стало легко и просто. Они все время о чем-то говорили, какие-то мелочи вызывали у них дикое веселье, и вообще со стороны могло бы показаться, что люди весьма почтенного возраста просто перебрали со спиртным.

– А куда ты подарки спрятала? – спросил Мефодий Сидорович.

– Я их к нам в спальню уложила. Пойдем.

Подаркам Валентина всегда радовалась, как ребенок.

– Ой, Моня!!! Ты только посмотри! Наши-то детки мне гриль подарили! А я о нем столько слышала, а вот как с ним обращаться…

– Ничего, разберемся… А вот это что?

– А это… это подарок Павлины Марковны. Ты знаешь, она мне сегодня всю кровь выпила… – покачала головой Валентина, и тут же ее лицо разгладилось. – Моня-а-а! Ты только посмотри, что она подарила! Новый свитерок нашей Бонике! А еще такую же шапочку и носочки!

– Носочки можно вместо сапожек носить.

– Правильно! Прямо сейчас же нарядим и отправимся с ней гулять в обновах… Боника! Боника, иди ко мне, девочка моя! Посмотри, что тебе тут надарили! Боника!

Собачонка не откликалась.

– Моня, а чего это Боники я давненько не видела? – вдруг насторожилась Валентина Адамовна. – Боника! Боника, ты куда провалилась? Боника!

Мефодий Сидорович уже не кричал, он бегал по всей квартире и заглядывал под диваны, кресла и шкафы. Собаки нигде не было.

– Погоди, Валюша, сейчас она сама прибежит, – успокаивал он супругу, смутно понимая, что никто сейчас не прибежит, собачонки нет.

Он достал из кухонного шкафчика пакетик с собачьим лакомством и принялся нещадно им шуршать. В любое другое время Боника уже повизгивала бы у ног хозяина, но сейчас она даже не отозвалась.

– Боника! Бонечка! – открыв дверь, кричала Валентина в подъезд. – Моня, она убежала.

– Валюша, успокойся, – отводил глаза муж. – Ну куда она могла убежать?

– Она убежала на улицу, – уже всхлипывала любящая хозяйка. – Я, конечно, понимаю… Ты, наверное, будешь обижаться и говорить, что я… что я собаку люблю больше, чем тебя, и ты ее любишь не так сильно, как я, но… Но мы же ее не оставим пропадать, правда же, Моня?

Мефодий Сидорович уже натягивал куртку.

– Погоди, Моня, я с тобой, – торопливо стягивала нарядное платье прямо в прихожей Валентина Адамовна. – Моня, помоги, там за шпильку зацепилось.

– Валя, я сам, сиди дома.

– Я с тобой, – упрямо сдвинула брови жена. – И, Моня, не спорь со мной сегодня.

Они вышли на улицу, и их обдало холодным ветром.

– Валюша, лучше бы ты дома сидела.

– Дома я бы с ума сошла, – вздохнула жена, и окрестности огласились ее зычным кликом: – Боника-а-а-а! Боника-а-а-а! Ко мне! Иди к мамочке-е-е!

Неизвестно, куда подевалась собачонка, но во дворе ее тоже не было.

– А может быть, она попала под машину? – вдруг снова всхлипнула женщина и заревела, как маленький ребенок. – Она не… не умеет пе… переходить ули… улицу… А сейчас та… такие води… водители! Так носят… носятся!

– Пре! Кра! Тить! – вдруг сурово рявкнул ее тихоня Моня. – Не сметь хоронить собаку, пока мы ее не найдем! Ясно тебе?!

– Я… ясно, – испуганно захлопала глазами жена. – А к дороге пойдем?

– Разумеется! И никакой мне чтоб самодеятельности! Слушать мою команду, ясно?!

– Ясно…

Они бродили возле дороги, заглядывали в закоулки и даже прошлись возле темного школьного двора. Собаки не было.

– Моня… погоди-ка… Ты слышишь? – вдруг насторожилась Валентина Адамовна.

Мефодий Сидорович и сам уже слышал какое-то слабое повизгивание, только еще не понимал, откуда оно доносится.

– Это…

– Я просил мне не мешать! – строго прервал супругу муж. – Я думаю, это там… Вон оттуда пищат… Из этого люка.