Кляча в белых тапочках

Публика, однако, привлеклась сама. Стоило мне отойти от машины, как из-за плетня напротив спиногрызовского участка вынырнула покрытая цветастым платком с бахромой старушечья голова.

– Здорово, Настя! – весело пробасила бабка.

Как все-таки удачно вышло, что я загодя посетила мойдодыровый салон! Отличная гримерша, Аделаида, как там ее по отчеству, на славу потрудилась над моим лицом, превращая его в Настино!

Но голос мой от этого ничуть не изменился, поэтому с любопытной соседкой я поздоровалась жестом: приветственно помахала ручкой.

– Родных навестить приехала? – поинтересовалась бабка в платке.

Я улыбнулась и закивала, как китайский болванчик.

– Они-то тебя нечасто навещают?

Вот привязалась!

Я переконвертировала радостную улыбку в печальную и развела руками – на ходу, потому что продолжала целеустремленно шагать к воротам.

– А ты опять в свой цвет перекрасилась? И правильно, рыжий тебе идет!

Действительно, настоящая Настя сейчас не рыжая, а русая, вспомнила я. Наверное, на права она фотографировалась несколько лет назад, когда еще не красила волосы. Я пожала плечами.

– А у тебя, я смотрю, другая машина? – Старушенция прилипла ко мне как банный лист.

Я кивнула, ускорив шаг.

– А та, иностранная, куда подевалась?

Не останавливаясь, я скрестила руки на груди и закатила глаза. Черт, что стоило Ирке припарковать машину поближе к воротам!

– Импортная, конечно, сдохла! – обрадовалась бабка. – Надо наше брать, оно надежнее! Вот Санька, сосед мой, купил себе давеча аглицкую газонокосилку. Скажешь, не дурак?

Покрутив пальцем у виска, я выразила согласие с невысокой оценкой умственных способностей незнакомого мне соседа Саньки, плечом толкнула ворота и ввалилась во двор. Уф-ф! Как это люди работают сурдопереводчиками? Это же очень изматывает! Непродолжительное общение с назойливой старушкой полностью исчерпало мои способности по части выразительной мимики и жестикуляции. Попадись мне сейчас навстречу хозяева дома, я не смогу даже морду в сторону отвернуть, максимум – щелкну зубами, как Серый Волк на Красную Шапочку. Хотя, морда-то у меня сейчас как раз спиногрызовско-летучкинская, если что – просто молча выйду вон. Типа, обиделась и не хочу ни с кем разговаривать!

Но во дворе и в доме было пусто, мне не встретились даже кошка или собака.

Выдернув из кармана свернутые в комочек прозрачные целлофановые перчатки, прилагающиеся к тюбикам с краской для волос, но никогда не используемые мной по прямому назначению, я развернула их и надела на руки. Пошевелила пальцами, как Отелло: эх, приступим!

Войдя в дом, я оказалась в маленькой прихожей с дощатым полом, покрытым самовязаными половиками, длинными, как ковровые дорожки, и круглыми. Половики были забавные, трогательные: их смастерили с помощью спиц и крючка из разорванных на ленточки разноцветных тряпочек. Почему-то мне подумалось, что этим рукоделием занималась баба Капа, очень уж уютно смотрелась бы бабуля за таким занятием. Половички были пыльные, их не мешало бы постирать, а пол протереть мокрой тряпкой. Вдоль стеночки кривой шеренгой стояли грязные калоши и несколько пар стоптанных дырявых тапок. Очевидно, со смертью Капитолины Митрофановны и ее дочери Анны дом лишился хозяйского глаза. Это наблюдение отнюдь не улучшило моего отношения к Савве и его супруге.

В прихожей мне искать было нечего, я бросила взгляд направо – там за несвежей занавесочкой располагалась кухня, потом налево – в темном помещении со стеллажами, уставленными плохоразличимой в потемках утварью, угадывалась кладовка. Я присмотрелась и увидела квадратный люк в полу. Вот это явно перспективно, но я не буду спешить спускаться в подполье, сначала осмотрюсь наверху.

Я открыла скрипучую дверь и шагнула в комнату, которую в кубанских станицах называют «зала». Прямо напротив входа – круглый стол, покрытый знакомой мне плюшевой скатертью с бомбошками, на столе круглый будильник и стеклянная вазочка с увядающими астрами. На белой стене в деревянной рамке под стеклом цветная картинка с изображением березовой рощи, явно вырезанная из журнала.

Я понимающе усмехнулась: вот она, первая улика. Правда, опять косвенная. Голову даю на отсечение, в рамке была фотография молодой бабы Капы с мужем! А почему ее убрали? А чтобы никто не вспомнил, какого цвета были у Капитолины Митрофановны глаза. Я абсолютно уверена в том, что это очень важное обстоятельство. Конечно, вероятнее всего, что портрет в рамочке был не цветной, но темные глаза от светлых и на таком фото отличаются!