Тайна Семи Циферблатов

– Ты совершенно прав, Билл. Просто ужасно! Сколько должно быть ревности!

– Весь театральный мир прогнил от нее!

– Должно быть, так. Джимми что-нибудь говорил тебе о поездке в аббатство на следующей неделе?

Впервые за вечер Билл обратил внимание на то, что говорила Бандл.

– Он нес какой-то вздор, который я должен был повесить на уши Филину. Что-то о желании помочь интересам консерваторов. Но ты знаешь, Бандл, все чертовски рискованно.

– Ерунда! – возразила Бандл. – Если Джордж раскусит его, ты ни в чем не будешь виноват. Ты просто был обманут, только и всего.

– Совсем нет. Я имею в виду, что это чертовски рискованно для Джимми. Не успеет он понять, что произошло, как его увезут куда-нибудь в Тутинг-Уэст с заданием целовать младенцев и выступать с речами. Ты и не представляешь, какой Филин основательный и какой ужасно предприимчивый!

– Что ж, придется рискнуть. Джимми сам сможет позаботиться о себе.

– Ты не знаешь Филина, – повторил Билл.

– Кто будет на приеме, Билл? Есть кто-нибудь особенный?

– Обычная дрянь. Миссис Макатта, например.

– Член парламента?

– Постоянно озабоченная благотворительностью, беспримесным молоком и спасанием детей. Представь себе беднягу Джимми, беседующего с ней!

– Черт с ним, с Джимми. Продолжай!

– Потом венгерка, как ее называют, Юная Венгерка. Графиня Что-то-непроизносимое. Она в порядке.

Он сглотнул, как будто в смущении, и стал нервно теребить бороду.

– Юная и красивая? – вежливо осведомилась Бандл.

– Очень!

– Не подозревала, что Джордж обращает большое внимание на женскую красоту!

– О нет. Она руководит кормлением детей в Будапеште или чем-то в этом роде. Естественно, она и миссис Макатта хотят встретиться.

– Кто еще?

– Сэр Стенли Дигби…

– Министр авиации?

– Да, и его секретарь, Теренс О’Рурк. Он стоящий парень, между прочим. Или был таким, когда летал. Потом там будет совершенно ядовитый немец по имени герр Эберхард. Не ведаю, кто он такой, но все мы подняли чертовский шум вокруг него. Дважды мне пришлось сопровождать его на ленч, и, скажу тебе, Бандл, это была не шутка! Он не похож на ребят из посольства, которые очень воспитанны. Этот человек всасывает в себя суп и ест горох при помощи ножа. И это еще не все: эта скотина постоянно грызет ногти, просто гложет их!

– Отвратительно!

– Правда? Думаю, он изобретатель, что-то вроде этого. Ну вот и все. А, да, сэр Освальд Кут.

– И леди Кут?

– Предполагаю, она тоже будет.

Несколько минут Бандл сидела задумавшись. Список Билла был многообещающим, но у нее не было сейчас времени взвесить различные возможности. Нужно было переходить к следующему вопросу.

– Билл, – сказала Бандл, – что это за Семь Циферблатов?

Билл мгновенно смутился. Он заморгал и стал избегать ее взгляда.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – сказал он.

– Глупости, – возразила Бандл. – Мне сказали, что ты знаешь все!

Это был трудный вопрос. Бандл подошла с другой стороны.

– Не понимаю, почему ты такой скрытный, – посетовала она.

– Мне нечего скрывать. Почти никто туда и не ходит сейчас. Раньше была просто мода.

– Стоит только куда-нибудь уехать – и ты уже не в курсе дел, – грустно сказала Бандл.

– О, ты ничего не потеряла, – успокоил ее Билл. – Все ходили туда, только чтобы сказать, что они там были. Это было ужасно скучно, и, боже мой, ты бы устала от обилия жареной рыбы!

– Куда все ходили?

– В клуб «Семь Циферблатов», конечно, – озадаченно ответил Билл. – Ты же о нем спрашивала?

– Я не знала, как он называется, – ответила Бандл.

– Был такой захудалый район около Тоттенхэм-Корт-роуд. Теперь он снесен и расчищен. Но клуб «Семь Циферблатов» остался верен традициям старины. Жареная рыба с жареным картофелем. Убожество. Типичная истэндовская штука, но ужасно удобно было забегать туда с концерта.

– Это ночной клуб, я полагаю? – спросила Бандл. – Танцы и все такое?

– Именно! Ужасное разношерстное общество. Далеко не шикарное. Знаешь, художники, одинокие женщины всех сортов и капля представителей нашего круга. Говорят там очень много! Обычная болтовня, чтобы почесать языки.

– Хорошо, – кивнула Бандл. – Мы едем туда сегодня.

– О, лучше не стоит! – возразил Билл. Растерянность вернулась к нему. – Сказал же тебе, его время прошло. Никто туда уже не ездит.

– Ничего, мы поедем.

– Тебе будет там неинтересно, Бандл.