Тайна Семи Циферблатов

В некоторой степени она была удивлена, увидев племянницу, но подставила ей холодную щеку, которую Бандл церемонно поцеловала.

– Совершенно неожиданное удовольствие, Эйлин, – холодно заметила она.

– Мы только что вернулись, тетя Марсия.

– Знаю. Как отец? Как всегда?

Ее тон выражал пренебрежение. Она была невысокого мнения об Элестере Эдварде Бренте, девятом маркизе Катерхэмском. Она бы назвала его простофилей, если бы ей было известно такое слово.

– Папа чувствует себя хорошо. Он в Чимниз.

– Вот как? Ты знаешь, Эйлин, я никогда не одобряла сдачу Чимниз внаем. Это место – во многом исторический памятник. Нельзя допустить, чтобы оно обесценилось.

– Оно, должно быть, было чудесным во времена дяди Генри, – с легким вздохом сказала Бандл.

– Генри понимал всю ответственность, – ответила его вдова.

– Подумать только о людях, останавливавшихся там! – возбужденно продолжала Бандл. – Все основные государственные деятели Европы!

Леди Катерхэм вздохнула.

– Могу поручиться, что не раз там делалась история, – заметила она. – Если бы только твой отец… – И она печально покачала головой.

– Политика скучна для папы, – сказала Бандл, – хотя, я бы сказала, это одна из самых очаровательных наук. Особенно если знать ее изнутри.

Она сделала свое невероятно лживое заявление, даже не покраснев. Ее тетя посмотрела на нее с удивлением.

– Рада слышать это от тебя, – сказала она. – Я всегда мечтала, Эйлин, что ты посвятишь себя столь современному и приятному занятию.

– Стараюсь, – ответила Бандл.

– Правда, ты еще очень молода, – задумчиво продолжала леди Катерхэм. – Но с твоими преимуществами и если ты выгодно выйдешь замуж, ты можешь стать одним из ведущих политических деятелей современности.

Бандл почувствовала легкую тревогу. На мгновение она испугалась, что ее тетя может немедленно предъявить подходящего супруга.

– Но я чувствую себя еще такой глупой, – сказала Бандл. – Хочу сказать, что знаю так мало!

– Легко исправить, – живо ответила леди Катерхэм. – Могу дать тебе любое количество необходимой литературы.

– Спасибо, тетя Марсия, – поблагодарила Бандл и поспешно приступила ко второму этапу наступления: – Интересно, вы знаете миссис Макатту, тетя Марсия?

– Разумеется, знаю. Достойнейшая уважения женщина с блестящим умом. Могу сказать, что, как правило, я не поддерживаю женщин, выдвигающих свои кандидатуры в парламент. Они могут использовать для достижения своих целей женские средства. – Она помолчала в сомнении, стоит ли говорить о женских средствах, которые она применила для выдвижения своего сопротивлявшегося супруга на политическую арену, и о колоссальном успехе, увенчавшем ее и его усилия. – Но времена меняются. И работа, которую проводит миссис Макатта, имеет государственное значение и величайшую ценность для всех женщин. Я могу назвать ее настоящей женской работой. Ты должна непременно познакомиться с миссис Макаттой.

Бандл уныло вздохнула:

– Она будет на приеме у Джорджа Ломакса на следующей неделе. Он пригласил папу, который, конечно, не поедет, но ему и в голову не пришло пригласить меня. Думает, что я идиотка, наверное.

Леди Катерхэм решила, что ее племянница действительно чудесным образом изменилась в лучшую сторону. Может быть, у нее была несчастная любовь? По мнению леди Катерхэм, несчастная любовь часто оказывается в высшей степени полезной для молодых девушек – учит их серьезно относиться к жизни.

– Мне кажется, что Джордж Ломакс не осознает, что ты, скажем, выросла. Эйлин, дорогая, – добавила она, – я должна переговорить с ним.

– Он не любит меня, – сказала Бандл. – Я знаю, он не пригласит меня.

– Чепуха! – возразила леди Катерхэм. – Я знала Джорджа Ломакса, когда он был так высоко. – Она указала на совершенно невозможную высоту. – Он будет только рад оказать мне услугу. И он сам убедится в том, как важно, что в настоящее время молодые девушки нашего круга проявляют разумный интерес к благоденствию своей страны.

Бандл чуть не воскликнула «Правильно! Правильно!», но вовремя сдержалась.

– А теперь я подберу тебе кое-какую литературу, – сказала, поднимаясь, леди Катерхэм. Она позвала пронзительным голосом: – Мисс Коннор!

Вбежала аккуратненькая секретарша с испуганным выражением лица, которой леди Катерхэм дала различные инструкции. И вскоре Бандл возвращалась на Брук-стрит с охапкой скучнейших на вид книг, которые только можно было себе представить.