Тайна Семи Циферблатов

Билл густо покраснел:

– Бандл… Не сердишься? Ты знаешь, я так люблю тебя! И очень давно. Но я никогда не осмеливался признаться тебе в этом.

– Ах ты дурачок! Почему не осмеливался?

– Боялся, ты будешь смеяться надо мной. Я хочу сказать… у тебя есть голова на плечах и все такое… я думал, ты выйдешь замуж за какого-нибудь важного богача.

– Например, за Джорджа Ломакса? – предложила Бандл.

– Не имею в виду этого слабоумного осла Филина. Но за какого-нибудь действительно хорошего парня, который будет достоин тебя… хотя я не думаю, что найдется такой, кто заинтересует тебя.

– Билл, ты просто душка!

– Бандл, серьезно, ты бы смогла?.. Ты бы когда-нибудь смогла?

– Я бы когда-нибудь смогла – что?

– Выйти за меня замуж! Я ужасно твердолобый… но я так люблю тебя, Бандл! Я буду твоей собакой, или твоим рабом, или кем ты только пожелаешь.

– Ты очень похож на собачку, – улыбнулась Бандл. – Я люблю собачек. Они такие добрые, и преданные, и сердечные. Я думаю, что, возможно, я бы смогла выйти за тебя замуж, Билл.

В ответ на это Билл быстро разжал свои объятия и резко отскочил в сторону. Он смотрел на нее изумленными глазами:

– Бандл, ты это серьезно?!

– Делать нечего, – сказала Бандл. – Я вижу, мне придется опять потерять сознание.

– Бандл… дорогая… – Билл прижал ее к себе. Он дрожал крупной дрожью. – Бандл, ты это серьезно… ты серьезно? Ты не представляешь, как я тебя люблю!

– О, Билл!

Нет нужды подробно пересказывать беседу, занявшую следующие десять минут. Она состояла главным образом из повторения восклицаний.

– Ты правда любишь меня? – недоверчиво произнес Билл в двадцатый раз, наконец выпустив ее из объятий.

– Да! Да! Да! Но давай вести себя разумно. У меня до сих пор невыносимо болит голова, а ты чуть ли не насмерть раздавил меня. Я хочу разобраться, что к чему. Где мы и что случилось?

Впервые Бандл осмотрелась по сторонам. Она увидела, что они в тайной комнате и обитая сукном дверь закрыта и, вероятно, заперта. Значит, они пленники?!

Взгляд Бандл вернулся к Биллу. Совершенно не обратив внимания на то, о чем она спрашивает, он рассматривал ее обожающими глазами.

– Билл, дорогой, возьми себя в руки! Нам нужно выбраться отсюда.

– А? – переспросил Билл. – Что? Ах да. Все будет в порядке. Никаких проблем.

– Твоя влюбленность лишила тебя рассудительности. Тебе мерещится, мы выберемся легко и просто.

– Так и есть, – подтвердил Билл. – Теперь, когда я знаю, что не безразличен тебе…

– Перестань! Стоит нам начать это опять, любой серьезный разговор окажется бессмысленным. Если ты не возьмешь себя в руки и не станешь разумным, то очень возможно, что я передумаю!

– Кто тебе позволит! – радовался Билл. – Ты ведь не думаешь, что, однажды получив тебя, я буду таким дураком, что позволю тебе передумать?

– Надеюсь, ты не станешь принуждать меня делать что-нибудь против моей воли? – высокопарно спросила Бандл.

– Не стану? – переспросил Билл.

– Ты действительно очень мил, Билл. Я боялась, что ты слишком мягкий, но теперь вижу, что такой опасности не существует. Через полчаса ты начнешь приказывать. О, дорогой, мы опять начали валять дурака. Слушай, Билл, нам нужно выбраться отсюда!

– Говорю тебе, все будет хорошо. Я…

Он замолчал, повинуясь жесту Бандл, которая крепко сжала его руку. Она вся подалась вперед, внимательно прислушиваясь. Да, она не ошиблась. Шаги пересекали внешнюю комнату. Снаружи в замочную скважину вставили ключ и повернули. Бандл затаила дыхание. Наверное, это Джимми пришел освободить их… или кто-то другой?

Дверь открылась, и на пороге возник чернобородый мистер Мосгоровский.

Билл сразу же резко сделал шаг вперед, закрыв собой Бандл.

– Послушайте, – обратился он к чернобородому. – Я хочу переговорить с вами наедине.

Русский ничего не отвечал минуту-другую, просто стоял, поглаживая свою длинную черную шелковистую бороду и слегка улыбаясь своим мыслям.

– Вот как! – промолвил он наконец. – Очень хорошо. Не будет ли леди угодно пройти со мной?

– Все в порядке, Бандл, – сказал Билл. – Предоставь все мне. Иди с ним. Никто тебя не обидит. Я знаю, что делаю.

Бандл послушно поднялась. Властная нота в голосе Билла была незнакома ей. Казалось, он был абсолютно уверен в себе и в том, что в состоянии справиться с ситуацией. Бандл смутно удивилась: какой козырь у Билла – или он только думает, что у него есть какие-либо козыри?