По направлению к нулю

Невиль опустил голову и, закрыв лицо ладонями, быстро сказал:

– Нет, все это ложь. Неправда! Одри никогда не держала на меня зла. Здесь какая-то ошибка. Я не знаю более прямого и искреннего человека, чем Одри. У нее доброе сердце и ангельская душа.

– Не стану спорить с вами, мистер Стрендж. В сущности, это не мое дело. Я просто хотел подготовить вас… Сейчас я должен буду предъявить обвинение миссис Стрендж и предложить ей проехать со мной в участок. У нас есть ордер на ее арест. А вам лучше побеспокоиться об адвокате, если вы желаете помочь ей.

– Но это невероятно… Полный абсурд!..

– Любовь превращается в ненависть гораздо чаще, чем вы думаете, мистер Стрендж.

– Я говорю вам, что вы ошибаетесь. Это просто абсурдное обвинение.

Томас Ройд решил вмешаться в разговор. Его голос был спокойным и любезным:

– Перестань твердить об абсурдности, Невиль. Лучше пораскинь мозгами. Неужели ты не понимаешь, как можно помочь Одри? Пора отбросить твои рыцарские идеи и рассказать правду.

– Правду?.. Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду правду об Одри и Адриане. – Ройд повернулся к полицейским: – Видите ли, суперинтендант, у вас создалось ошибочное представление о возможных мотивах преступления. Невиль не оставлял Одри. На самом деле Одри оставила его. Она сбежала от Невиля к моему брату Адриану. Потом Адриан погиб в автомобильной катастрофе. А Невиль повел себя по-рыцарски по отношению к Одри. Она собиралась развестись с ним, и он организовал все так, чтобы у нее был повод обвинить его в супружеской неверности. Он взял всю вину на себя.

– Просто не хотел, чтобы ее имя вываляли в грязи, – с угрюмым видом пробормотал Невиль. – Я не предполагал, что кто-то может знать об этом.

– Адриан написал мне обо всем незадолго до аварии, – коротко пояснил Томас. – Теперь вы понимаете, суперинтендант, что исходный мотив начисто отпадает! У Одри не было причин ненавидеть Невиля. Напротив, у нее были все основания быть благодарной ему. Невиль пытался уговорить ее принять назначенное при разводе содержание, но она считала, что не заслуживает этого. И поэтому, естественно, Одри было неловко отказаться, когда Невиль попросил ее приехать сюда и встретиться с Кей.

– Да, вы видите, – пылко сказал Невиль, – у нее не было никаких мотивов. Томас прав.

На непроницаемом лице Баттла не дрогнул ни единый мускул.

– Мотив – это лишь одна сторона дела, – сказал он. – Я мог заблуждаться на сей счет, но есть факты. И факты говорят, что она виновна.

– Всего лишь пару дней назад, – многозначительно сказал Невиль, – все факты говорили, что виновен я.

Его слова, казалось, немного смутили Баттла.

– Довольно справедливо замечено. Но подумайте, мистер Стрендж, в чем вы хотите убедить меня. Вы хотите убедить меня в том, что существует не-кто неизвестный, который ненавидит вас обоих. И этот некто прикинул, что улик против вас, мистер Стрендж, может оказаться недостаточно, и решил пустить следствие по второму ложному следу, ведущему к Одри Стрендж. Итак, мистер Стрендж, знаете ли вы такого человека, который ненавидит как вас, так и вашу бывшую жену?

Невиль беспомощно опустил голову, вновь закрыв лицо руками.

– Вы так изобразили эту ситуацию, что она кажется мне просто нереальной!

– Потому что она и есть нереальная. Я привык верить фактам. И если миссис Стрендж сможет как-то объяснить, что…

– А разве я смог объяснить вам хоть что-то?.. – спросил Невиль.

– Не стоит попусту тратить время, мистер Стрендж. Я должен исполнить свои обязанности.

Суперинтендант Баттл резко поднялся с кресла. Он и инспектор Лич первыми покинули библиотеку. Невиль и Ройд немедленно последовали за ними.

Они пересекли холл и, войдя в гостиную, остановились в некоторой нерешительности.

Одри Стрендж встала и первая пошла к ним навстречу. Она смотрела прямо на Баттла. Лицо ее было приветливым, и на губах играла странная полуулыбка.

– Вы ведь пришли за мной, не правда ли? – очень мягко сказала она.

Баттл принял официальный вид:

– Миссис Стрендж, у меня имеется ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в убийстве Камиллы Трессильян, которое произошло в понедельник, двенадцатого сентября. Я обязан предупредить вас, что все ваши слова будут записываться и могут быть использованы против вас в суде.

Одри вздохнула. Ее маленькое, четко очерченное лицо было безмятежным и спокойным, как камея.

– Наконец-то я могу вздохнуть с облегчением, – сказала она. – Знаете, я почти рада, что все закончилось!