По направлению к нулю

Его высокий визгливый крик внезапно оборвался. Невиль рухнул на колени и начал тихо плакать.

– О господи, – бледнея, сказала Мери. От ужаса у нее побелели даже губы.

– Мне очень жаль, – мягко сказал Баттл, понизив голос. – Но я должен был раздразнить его… У нас, знаете ли, было очень мало доказательств.

Невиль все еще хныкал. Голос у него был по-детски жалобный.

– Я хочу, чтобы ее повесили, пусть ее повесят.

Мери Олдин вздрогнула и повернулась к Томасу Ройду.

Он успокаивающе взял ее за руку.

2

– Я жила в постоянном страхе, – сказала Одри.

Суперинтендант Баттл и Одри беседовали на балконе, они сидели на легких плетеных стульях напротив друг друга. Баттл догуливал свой отпуск и заехал в Галлс-Пойнт просто по-приятельски.

– Все это время я чего-то боялась, – добавила она.

Баттл понимающе кивнул и сказал:

– Как только я увидел вас, то сразу понял, что вы ужасно напуганы. С виду вы производили впечатление совершенно бесстрастного, неэмоционального человека, но зачастую такие люди бывают просто очень сдержанны, а в душе у них бушуют настоящие страсти. Это может быть любовь или ненависть, но в вашем случае это был страх…

Она кивнула:

– Я начала бояться Невиля почти сразу после нашей свадьбы. Но знаете, что было самое ужасное? Я не понимала, чего боюсь. Мне стало казаться, что я медленно схожу с ума.

– Но сумасшедшей были не вы, – сказал Баттл.

– Когда я выходила замуж, Невиль производил впечатление исключительно здорового и нормального человека… Он неизменно пребывал в прекрасном расположении духа, был удивительно тактичен и любезен со всеми.

– Любопытно, – заметил Баттл. – Вы знаете, он играл роль идеального спортсмена. Вот почему ему удавалось сдерживать свой темперамент во время теннисных турниров. Избранная им роль – роль идеального спортсмена – была более важной для него, чем роль победителя турнира. Однако, безусловно, это стоило ему огромного нервного напряжения. Такое неестественное поведение сильно изматывает. Он не давал выхода своим эмоциям, и они постепенно подтачивали его изнутри.

– Да, изнутри… – с содроганием произнесла Одри. – Он все держал в себе. Никто ни о чем не догадывался. Только иногда вдруг – случайно брошенное слово или взгляд… Но потом мне казалось, что я просто что-то не так восприняла… Очень странное ощущение. И тогда, как я уже сказала, я подумала, что, должно быть, во мне самой есть нечто странное… И постепенно стала бояться. Знаете, у меня был такой беспричинный страх, какой бывает только у душевнобольных людей! Я говорила себе, что схожу с ума, что я совершенно бессильна… Я чувствовала, что готова пойти на все, что угодно, лишь бы избавиться от этого страха. А однажды пришел Адриан и признался, что любит меня. И я подумала, что это может стать для меня чудесным избавлением… Я решила уйти к нему, и он сказал…

Она запнулась.

– Вы знаете, что произошло? Мы договорились встретиться… но он так и не пришел… Он погиб… У меня такое чувство, будто Невиль как-то организовал эту аварию.

– Может быть, так оно и было, – сказал Баттл.

Одри изумленно взглянула на него:

– О, вы так думаете?

– Мы этого никогда не узнаем. Автомобильную аварию организовать довольно легко. Хотя не стоит предаваться грустным размышлениям на этот счет, миссис Стрендж. С той же вероятностью она могла случиться без чьей-либо помощи.

– Да… Я была совершенно разбита. Я вернулась в Ректори, в дом Адриана. Мы с ним еще только собирались написать его матери, но поскольку она пока не знала о наших планах, то я подумала, что не стоит ей ничего рассказывать. Это могло бы еще больше расстроить ее. А Невиль пришел в тот же вечер. Он был очень милым… и добрым… Но все время, пока мы говорили с ним, я испытывала какой-то панический страх! Он сказал, что лучше никому не знать о наших отношениях с Адрианом, что я смогу развестись с ним, он сам предоставит мне основание для развода, поскольку собирается жениться на другой женщине. Я была искренне ему благодарна. Он действительно считал Кей очень привлекательной, и я надеялась, что все может устроиться самым наилучшим образом и что я смогу справиться со своей странной одержимостью. Мне по-прежнему казалось, будто все дело во мне.

Но я так и не смогла до конца избавиться от своего страха. Никогда я не чувствовала себя полностью свободной… А потом как-то раз мы встретились с Невилем в Гайд-парке; он сказал, что мечтает о том, чтобы мы с Кей стали друзьями, и спросил, не буду ли я возражать, если они тоже приедут сюда в сентябре. Могла ли я отказать?! Ведь он был так добр ко мне.