— Генри?
— Да... да, было бы здорово.
— Ты остановился в «Шератоне»? Я могу заехать за тобой часов в восемь. Если ты, конечно, не против такого позднего ужина.
— Конечно нет. Я часто ем поздно, так что все в порядке. И... между прочим... э-э...
К счастью, еще один звонок прервал его лепет. Генри смущенно кашлянул.
— Извини, Джоан. Мне тут звонят. Я сейчас.
Он опустил трубку, сделал глубокий вздох и переключился на другую линию.
— Да?
— Профессор Конклин?
Узнав голос, Генри наморщил лоб.
— Архиепископ Керни?
— Да, я только хотел сообщить, что получил ваш факс и просмотрел его. То, что я увидел, явилось настоящим сюрпризом.
— Что вы имеете в виду?
— Знак скрещенных шпаг над распятием. Как бывшему историку этот символ мне хорошо известен.
Генри поднес к свету серебряное кольцо монаха.
— Мне он тоже показался знакомым, но я не смог вспомнить.
— Неудивительно. Рисунок довольно древний.
— Что это?
— Символ испанской инквизиции.
Дыхание застряло у Генри в горле.
— Что?
Перед мысленным взором профессора возникли камеры пыток и разрываемая раскаленным железом плоть. За столетия казней и мучений, совершаемых от имени религии, жуткое церковное судилище давно распустили и заклеймили позором.
— Судя по кольцу, наш мумифицированный монах был инквизитором.
— Господи! — вырвалось у Генри, на минуту забывшего, с кем он говорит.
Архиепископ усмехнулся.
— Я подумал, что вы должны это знать. Я передам вашу информацию в Ватикан и аббату Руису в Перу.
Разговор с архиепископом закончился. Генри сидел как громом пораженный, пока его не напугал звонок, раздавшийся в трубке, которую он так и держал в руке.
— О боже, Джоан...
Профессор переключился на линию Джоан, которая все еще ждала на проводе.
— Прости, что так долго, — извинился он. — Позвонил архиепископ Керни.
— Что он хотел?
Генри передал то, о чем услышал, все еще потрясенный новостью.
Джоан ненадолго замолчала.
— Значит, инквизитор?
— Похоже на то, — подтвердил Генри, приходя в себя. — Еще один элемент в нашей мозаике.
— Поразительно. Похоже, сегодня за ужином нам будет о чем поразмышлять.
У Генри на минуту вылетело из головы, что они собирались встретиться.
— Да, конечно. Увидимся вечером, — проговорил он с искренней радостью.
— Договорились.
Джоан поспешно попрощалась и повесила трубку.
Генри медленно сделал то же самое. Он не знал, чему удивился больше: тому, что мумифицированный монах оказался испанским инквизитором, или тому, что договорился о свидании.
Гил взбирался по лестнице единственной гостиницы в окруженном лесом городке Виллакуача. Деревянные ступеньки скрипели под тяжестью посетителя. Поздним утром от жары было трудно спрятаться даже в гостинице. Утирая с шеи пот разорванным рукавом, Гил вполголоса ругался. После ночной пробежки по джунглям ему досталась куча царапин и отвратительное настроение. Договорившись о встрече, он успел лишь немного подремать.
— Хоть бы он не опоздал, — проворчал Гил, поднимаясь к третьей лестничной площадке.
Убежав из палаточного лагеря американцев, охранник с восходом солнца вышел на дорогу, где, по счастью, наткнулся на местного индейца с мулом и кособокой тележкой, который за несколько монет согласился доставить его в деревню. Попав туда, Гил связался по телефону с человеком, который помог ему внедриться в группу американцев. В полдень они условились встретиться в гостинице.
Гил похлопал по спрятанному в кармане золотому кубку и подумал, что торговец антиквариатом выложит за такую диковинку кругленькую сумму. И хорошо: если нанимать бригаду для раскопок, ему понадобятся наличные.
Он провел рукой вдоль длинного ножа за поясом. Если надо будет, он убедит торговца согласиться с предложенной ценой. Гил не позволит чему бы то ни было становиться между ним и его сокровищами, тем более после того, какую цену ему пришлось заплатить.
Поднявшись по лестнице, Гил поправил повязку на обожженной щеке, решительно стиснул зубы, прошел по темному коридору, отыскал нужную дверь и постучался.
Ответил твердый мужской голос:
— Войдите.
Гил толкнул дверь — она оказалась незапертой. Едва он вошел в комнату, как его поразили две вещи. Во-первых, освежающая прохлада. Под потолком медленно вращался вентилятор, создавая легкий ветерок. Двойные застекленные двери были широко распахнуты и вели на маленький балкончик, выходивший в зеленый гостиничный двор. Откуда-то издалека сквозь душное тепло джунглей в комнату залетал прохладный бриз: белые кружевные шторы трепетали, а тонкая москитная сетка вокруг односпальной кровати колыхалась, словно паруса.