Немой свидетель

Он нахмурился и медленно кивнул.

– Вы недурно соображаете, Гастингс, и попали как раз в мое слабое место. Я расследую убийства. Да, я действую как опытный хирург, который специализируется, скажем, на удалении аппендикса, а то и более сложных операциях. Но ведь когда к нему приходит больной, он обследует не только ту полость, где будет произведена операция. Его интересуют и прочие недуги пациента. И меня тоже интересует картина в целом. Я всегда спрашиваю себя: «Не убийство ли это?» И никогда не исключаю подобной возможности.

– В данном случае такая возможность весьма маловероятна, – заметил я.

– Но она умерла, Гастингс! От этого факта вам не уйти. Она умерла!

– Она была больна. Ей было далеко за семьдесят. Мне ее смерть кажется совершенно естественной.

– И то, что Тереза Аранделл с таким пылом заявила брату, что он дурак, – тоже, по-вашему, совершенно естественно?

– Это-то тут при чем?

– При том! Скажите мне, что вы думаете по поводу признания мистера Чарлза Аранделла? В том, что его тетка показывала ему свое новое завещание?

Я настороженно взглянул на Пуаро.

– А что думаете по этому поводу вы? – спросил я. (С какой стати я должен всегда отвечать на его вопросы!)

– Я бы сказал, что это признание весьма заслуживает внимания. Во всяком случае, именно такой была реакция мисс Терезы Аранделл. Их перебранка свидетельствует о многом, об очень многом.

– Гм, – только и сумел отозваться я.

– Их поведение наводит на мысль о том, что расследование следует вести двумя совершенно различными путями.

– Мелкие мошенники, что брат, что сестра, – заметил я. – Девица, правда, хоть куда, хороша. Что касается Чарлза, то он определенно мерзавец, хотя и привлекательный на вид.

Пуаро взмахнул рукой в сторону такси. Оно остановилось у обочины, и Пуаро назвал шоферу адрес:

– Бейсуотер, «Клэнройден-Мэншнс», семнадцать.

– Значит, мы едем к Лоусон? – спросил я. – А потом к Таниосам?

– Совершенно верно, Гастингс.

– И в какой же роли вы предстанете там? – поинтересовался я, когда шофер остановился у «Клэнройден-Мэншнс». – В роли биографа генерала Аранделла, будущего владельца «Литлгрин-хауса» или придумаете что-нибудь более интригующее?

– Непременно. Назову себя Эркюлем Пуаро.

– Как жаль! – ехидно усмехнулся я.

Но Пуаро лишь молча посмотрел на меня и расплатился с водителем.

Квартира номер 17 оказалась на третьем этаже. Бойкая горничная, отворив дверь, провела нас в комнату, которая не могла не вызвать у нас удивления после той, где мы только что побывали.

Квартира Терезы Аранделл была почти вызывающе пустой, зато жилище мисс Лоусон было так заставлено мебелью и всякого рода безделушками, что было страшно сделать лишний шаг из боязни что-либо опрокинуть.

Дверь открылась, и в комнату вошла довольно полная дама средних лет. Именно такой я и представлял себе мисс Лоусон. У нее было живое, но глуповатое лицо, неряшливо причесанные, мышиного цвета волосы и чуть криво сидящее на носу пенсне. Говорила она какими-то отрывистыми фразами, точно задыхалась.

– Доброе утро! Не думаю…

– Мисс Вильгельмина Лоусон?

– Да, да. Так меня зовут.

– А меня – Пуаро, Эркюль Пуаро. Вчера мне довелось побывать в «Литлгрин-хаусе».

– Вот как?

Мисс Лоусон чуть приоткрыла рот и предприняла несколько неудачных попыток пригладить волосы.

– Прошу присесть, – предложила она и продолжала: – Сюда, пожалуйте. О боже, боюсь, вам будет мешать этот столик. Здесь чуть больше, чем следует, мебели. Так трудно! Эти квартиры! Но зато в центре. Я люблю жить в центре, а вы?

Задохнувшись и так и не поправив пенсне, она уселась в неудобное на вид викторианское кресло^[47] и, подавшись вперед, с интересом уставилась на Пуаро.

– Я побывал в «Литлгрин-хаусе» под видом покупателя, – начал Пуаро. – Но мне бы хотелось сразу признаться – строго конфиденциально…

– О да, – выдохнула мисс Лоусон, радостно встрепенувшись.

– Сугубо конфиденциально, – продолжал Пуаро, – что побывал я там совсем с другим намерением… Не знаю, известно ли вам, что незадолго до своей смерти мисс Аранделл написала мне… – Помолчав, он добавил: – Я известный частный детектив.

Целая гамма выражений, сменяя одно другое, пробежала по чуть порозовевшему лицу мисс Лоусон. Интересно, какое больше других привлечет Пуаро? Тревога, волнение, удивление, озадаченность…

– О! – произнесла она, а потом, помолчав, опять: – О! – И вдруг совершенно неожиданно спросила: – В связи с деньгами?

---

47 Массивное помпезное кресло с богатой резьбой и дорогой обивкой.