Тайна замка Чимниз

Энтони вернулся в «Блиц». Переходя дорогу, он столкнулся с каким-то прохожим и чуть не упал. Когда оба пришли в себя, мужчина пробормотал слова извинения, при этом пристально разглядывая Энтони. Это был невысокий, плотный человек, по виду рабочий, но что-то в нем выдавало иностранца.

Энтони зашагал в отель, раздумывая, чем так заинтересовал незнакомца. Вероятно, случайность. А может быть, причиной был сильный загар, непривычный для вечно бледных лондонцев? Он поднялся к себе в номер и, повинуясь внезапному импульсу, посмотрелся в зеркало. Узнал бы его сейчас кто-нибудь из немногих, совсем немногих прежних друзей, столкнувшись с ним лицом к лицу? Он медленно покачал головой.

Когда он уезжал из Лондона, ему было всего восемнадцать лет – белокурый, круглолицый мальчик с обманчиво-ангельской внешностью. Вряд ли кто узнал бы того мальчика в худощавом, загорелом мужчине с насмешливым выражением глаз.

Зазвонил телефон, и Энтони снял трубку:

– Алло!

Это был гостиничный портье.

– Мистер Джеймс Макграт?

– Да, это я.

– К вам джентльмен.

Энтони удивился:

– Ко мне?

– Да, сэр, иностранец.

– Как его зовут?

Немного помолчав, портье ответил:

– Я пришлю к вам рассыльного с его визитной карточкой.

Энтони положил трубку и стал ждать. Через несколько минут в дверь постучали, и, получив приглашение войти, порог переступил мальчик-рассыльный с визитной карточкой на подносе.

Взяв карточку, Энтони прочел: «Барон Лолопретжил».

Теперь ему стало ясно, почему портье замялся. Рассмотрев еще раз карточку, он принял решение:

– Проводи этого джентльмена ко мне!

– Хорошо, сэр!

Через несколько минут в номер вошел барон Лолопретжил, крупный человек с огромной веерообразной черной бородой и высоким лысым лбом.

– Мистер Макграт? – спросил он, щелкнув каблуками и поклонившись.

Энтони как можно точнее ответил ему тем же.

– Прошу вас, барон, присаживайтесь, – предложил он, пододвигая стул. – Кажется, я не имел удовольствия встречаться с вами раньше?

– Кажется, – подтвердил барон, садясь. – К сожалению! – вежливо добавил он.

– Мне тоже очень жаль, – в тон ему ответил Энтони.

– Перейдем к делу давайте, – произнес барон. – Я в Лондоне монархическую партию Герцословакии представляю.

– И уверен, представляете с честью.

Барон поклонился, благодаря за комплимент.

– Вы любезны слишком, – каким-то деревянным слогом произнес он. – Мистер Макграт, я скрывать не буду ничего от вас. Настала пора монархию реставрировать, которая угасла со смертью мученической всемилостивейшего величества Николая Четвертого, память ему светлая.

– Аминь, – вырвалось у Энтони. – Я слышал об этом.

– На трон его высочество принц Михаил взойдет, которого британское правительство поддерживает.

– Великолепно! – отозвался Энтони. – Как мило с вашей стороны рассказать мне все это!

– Все готово уже, а… приезжаете вы и ситуацию усложняете.

Барон сурово смотрел на него.

– Дорогой барон! – запротестовал Энтони.

– Да, да, я знаю, говорю о чем! У вас с собой графа Стилптича мемуары! – Он с упреком посмотрел на Энтони.

– А если и так? Какое отношение мемуары графа Стилптича имеют к принцу Михаилу?

– Они скандал вызовут.

– Все мемуары почти всегда вызывают скандалы! – утешил его Энтони.

– Он секретов знал много. Если бы известна стала хоть часть из них, война разразится в Европе!

– Ну-ну, – добродушно возразил Энтони. – Не может быть, чтобы все обстояло так плохо!

– Об Оболовичах сложится мнение неблагоприятное за границей. А англичане демократичны очень.

– Я охотно верю, что Оболовичи временами бывали несколько своевольными, – допустил Энтони. – Это у них в крови. Но Европа от Балкан и не ждет ничего хорошего. Не знаю почему, но это так!

– Вы не понимаете, – упорствовал барон. – Вы ничего не понимаете, а мои уста запечатаны. – Он вздохнул.

– Чего же вы так боитесь? – удивился Энтони.

– Пока я мемуары не прочел, не знаю! – просто ответил барон. – В них, безусловно, есть что-то. Всегда несдержанны эти великие дипломаты бывают. Тележка с яблоками опрокинута будет, как говорит пословица.

– Послушайте, – мягко обратился к нему Энтони, – я уверен, вы слишком пессимистично настроены. Я все знаю об издателях. Они высиживают рукописи, как яйца! Пройдет не менее года, прежде чем мемуары будут опубликованы!