Пришел, увидел, соблазнил

Мать даже задохнулась от негодования:

– Ты мне даже... Даже и не говори ничего! Дело у него – два магазинчика с железяками! А тут человек на тот свет собрался!.. Хреновенький, правда, человечек... Тьфу ты, батюшки, что я такое говорю... хороший человек, ничего не скажешь... За всю жизнь конфетки тебе ни разу не принес, зараза, всю получку только в глотку, только в глотку... ну не хуже других. А вот теперь, видать, перед кончиной доброе дело совершить пытается, а ты! Нельзя так! Надо ехать и взять этот дом! Ну, может, и еще чего даст, ты, главное, не отказывайся...

– Ой-й-й, – раздраженно процедил Вадим. – Прямо хоть разорвись... А куда ехать?

– Так здесь недалеко! В Красноярск! – радостно подскочила мать. – Сейчас на поезд сядешь, а ночью уже и там будешь! Только билеты купи.

– А тогда чего я на поезде? Я на машине доеду, и никаких билетов... Мам, ты меня, знаешь, сейчас не трогай, я посплю, долго спать буду, и чтоб никаких перышек! А потом я проснусь... потом я встречусь с Денисом... а потом...

– А потом уже ночь будет! – не вытерпела мать.

– Вот ночью и поеду. А утром уже и там буду. Или он сильно торопится?

– Да обещал до утра подождать...

– Вот и хорошо, и больше меня не буди, ладно? А то... я... – И Вадим натянул на голову одеяло.

Проснулся он в двенадцать часов, а уже в два часа сидел со своим другом Денисом в маленьком кафе.

– В общем, я к вагонам должен вернуться, но... черт его знает, такое дело, – говорил Вадим. – Поэтому, если меня не будет, ты Васильева проконтролируй, чтобы с разгрузкой никаких заморочек не было. Хотя там нормальные ребята, мы с ними всегда работаем. Так... Что еще?.. Ах, да. Вот тебе ключи от квартиры, ну той, что на Николаева, можешь туда вместе со своей Татьяной перебираться, я даже если приеду, все равно у матери поживу. Мне все эти пустые холодильники да рубашки мятые уже вот где!

– А что, с Ириной так и не сойдетесь? – осторожно спросил Денис.

– Да ты с ума сошел! – весело фыркнул Вадим. – Мы ж с ней уже два года в разводе!

– Ну... она же все еще ходит, надеется...

Вадим вытянул длинные ноги в проход, заломил руки за голову и беспечно проговорил:

– Эх, Денис! Не создан я для семейной жизни, понимаешь? Ну зачем мне одна, когда их вон сколько, девчонок! И одна другой лучше! Тут же работы – непочатый край, а вы меня все к одной юбке привязать хотите!

– Так уж пора бы привязаться, не мальчик уже, тридцать семь лет.

– Ну не мальчик... но ю-у-у-уноша! – скорчил идиотскую физиономию Вадим, и, ухватив проходящую мимо официантку, томно поинтересовался: – Девушка, я не слишком похож на пенсионера?

Девушка радостно забегала глазками и смущенно протянула:

– Ой, ну вы ваще-е-е... ну какой пенсионер-то? Ну я прям ваще-е-е...

– Видал? – отпустил девчонку Вадим. – Я еще «прям ваще»! Так что – пользуйся моей квартирой. Тащи свою Татьяну и... А чего ты скис-то?

Денис и впрямь ключам от квартиры особенно не обрадовался.

– Ну чего у тебя опять? – с усмешкой посматривал на друга Вадим. – Она опять вся в раздумьях, кто ей нужен?

– Да-а... Вернее, нет, не в раздумьях, но... – стушевался Денис. – Понимаешь, она пока не хочет замуж.

– А кто ее зовет-то? – надменно фыркнул друг.

– Я! – наивно вытаращился Денис.

– Ну что я могу сказать... дурак! – пожал плечами Вадим Буранов и вдруг разгорячился. – Ты мне объясни, чего ты их всех в загс тянешь? Чего тебе холостому не живется? Это они должны тянуться к загсу – женщины! Потому как у них инстинкт материнства, тяга к очагу, какие-то птичьи потребности вить гнезда, а тебе оно зачем? Ну не будет Тани, будет Маша, Клаша, Наташа! Ну?

Денис поморщился:

– Ты так говоришь... Ты так говоришь, потому что никогда не любил! Потому что не испытывал страданий, не добивался, не...

– Почему ж это не добивался? – всерьез обиделся Вадим. – Еще как добивался! Сразу и наповал! Пришел, увидел и... и ушел. Только я не понимаю, при чем тут страдания? Тут все по науке. Вот ты, Денис, институт не посещал...

– У меня, если ты помнишь, красный диплом! – обиженно напомнил друг. – Я ж тебе все курсовые писал!

– Да что ты там писал, – отмахнулся Буранов. – Пока ты там всякую ерунду мне в диплом строчил, я целую теорию вывел. Называется «Методика завоевывания дам»! Короче, любую тетку можно завоевать на счет «три». Слушай... Нет, ты б записал где-нибудь... Девушка! У вас ручки и листочка не найдется? А ладно, не надо, он на скатерти напишет, губной помадой... Короче, запоминай. Раз – ты присматриваешь девушку, входишь в ее круг и перед всеми ее подругами распускаешь перья на манер весеннего павлина. Комплименты из тебя просто фонтанируют! А ее принципиально не замечаешь. Всем – твоя нежная улыбка, а ей ничего! Подругам – анекдоты на ушко, а ей... а ей – твой стриженый затылок. Она, естественно, обижена таким наплевательством, потому как себя считает звездой по имени Солнце, не иначе. Ну и начинает тебя выделять, вредничать, козни тебе строить... Может даже до оскорблений дойти, но... но тут – два! Ты вдруг «замечаешь» ее! Боже мой! Какая неожиданность! Какая концентрированная прелесть, а ты и не узрел!.. Тут надо словеса развесить, глаза томно прикрыть и за ручку взять, и пылинку сдуть, и телефончик выклянчить, и... запомни, это важно – и обязательно дать деньги на такси, а потом про них благополучно забыть и проводить сокровище до дома самолично! Потом... ну ты сам понимаешь, не маленький. Да! И на первую неделю выучи собачий взгляд, не спутай с кобелиным, отрепетируй. И когда она поверит, что может с тобой творить все, что ей вздумается, тут – три! Ты ее бросаешь! Все! Она твоя!