Красота спасет мымр

– Где мой муж? – ржавым, как старая подкова, голосом проскрипела женщина-пони.

Пони был малосимпатичный, невзрачной светлой масти: сероватая кожа, бледные губы, даже глаза под вытравленной перекисью челкой – какие-то блеклые, линяло-голубые.

Вызывающе цокая копытцами стоптанных каблуков, женщина-пони прошагала в комнату и встала над вяло трепыхающимися плотником и плиточником, уперев в бока маленькие крепкие кулачки.

– Да берите любого! – любезно сказала я, отступая в сторону, чтобы зашоренные толстыми синими линзами глаза незнакомки увидели лежащих на полу мужиков.

Плотник и плиточник вяло шевелились на линолеуме, точь-в-точь – помирающие раки.

– Берите любого! – повторила я. – Или даже двоих сразу, мне так даже лучше будет!

Серые щеки незнакомки мгновенно воспламенились алым чахоточным румянцем.

– А мне, – она сделала особый акцент на местоимении, – мне лучше, когда у меня только один мужчина, причем мой собственный, законный муж!

Я поняла это заявление как неприкрытый хамский намек на то, что я, в отличие от этой высоконравственной особы, собрала полный дом мужиков, среди которых моего законного мужа-то и нет. В душе моей бурно вскипели разнородные чувства, среди которых доминировало горячее желание немедленно выставить нахалку из моего дома, а еще лучше – спустить ее с лестницы. Одну. А плотника, раз уж я такая плохая, оставить себе – про запас. Протрезвеет же он когда-нибудь, тут я и устрою ему напряженную половую жизнь с моими новыми досками!

– А который из них – ваш? – явно желая потушить разгорающийся скандал, дружелюбно спросил Стас. – Мадам, вы только покажите пальцем, а мы вам его отгрузим в лучшем виде!

– Можем даже бантиком перевязать! – съязвил Квадратный.

– Бантик у меня найдется, – подтвердила я.

Мадам без колебаний выбрала плотника и, отказавшись от упаковки и доставки, самолично унесла его на своей крепкой спине хорошо тренированного вьючного животного. Перестав сердиться, я посмотрела ей вслед с невольным сочувствием. Бедная женщина! Типичная представительница так называемого слабого пола!

– Я думал, она возьмет того, что помоложе, – пробормотал слегка озадаченный Стас, глядя вслед Мадам Пони.

– Плиточника-то? Он сильно пьющий, – покачала головой я.

– Василий! – громко сказал одноименный плиточник, собирая в кучку руки, ноги и глаза.

– Он кого-то зовет? – Стас огляделся.

– Себя, – коротко ответила я. – Это он – Василий.

– Он! – с достоинством подтвердил плиточник, неспешно принимая позу лотоса.

Лотос получился корявый – такой осенний, умирающий лотос, прихваченный морозцем.

– И что мы будем делать с буддистом Василием? – спросил Квадратный, с сомнением глядя на примороженного плиточника. – Сам он вряд ли уйдет, а желающих его унести что-то не видно!

– Ребятки, у вас же микроавтобус? И вы – спасатели! Так спасите же меня, пожалуйста, я очень хочу избавиться от постороннего пьяного мужика! – взмолилась я. – Прошу вас, отвезите Василия домой, он мне такой совершенно не нужен! А вам я готова заплатить, как за такси! Как за грузовое такси, – добавила я, заметив, что медитирующий «лотос» окончательно скукожился, перейдя из стадии увядания в стадию разложения на моем полу.

– Да ладно вам! Гусары денег не берут! – успокаивающе улыбнулся мне Стас. – Мы эту жертву спиртового катаклизма эвакуируем бескорыстно.

– Так и быть, – кивнул немногословный Квадратный.

Не откладывая дела в долгий ящик, он ловко взвалил впавшего в спячку Василия себе на плечо, прощально кивнул мне и вышел за дверь.

– Люди подумают, что у меня тут распивочная! – пробормотала я, провожая взглядом эту пару.

Люди определенно что-то думали, но я, к счастью, не слышала их умозаключений. Соседи, толпившиеся на лестничной площадке, уже вышли во двор дома, поближе к фургону спасателей, и досматривали шоу на свежем воздухе.

Раскланявшись со Стасом, я закрыла дверь, резко повернула ключ в замке и с тоской во взоре осмотрелась. В квартире царил жуткий беспорядок, созданный общими усилиями целой толпы граждан. Я сообразила, что даже не разузнала толком, много ли народу так или иначе пострадало в неведомом катаклизме? Плиточник – раз, плотник – два, старушка-соседка – три, и еще, похоже, приходила штукатурша – вон, в углу белеет гипсовый солончак, и шпатель посреди комнаты валяется.