Красота спасет мымр

– Доски лежат на лагах, лаги – на стальных швеллерах, швеллера на кирпичных колоннах, а колонны стоят прямо на фундаменте, – поведал мне плотник, которого я привела для консультации. – В кухне и в дальней комнате у вас полы, почитай, новые, лет восемь назад перестилались, а вот в прихожей, в коридоре и в гостиной – еще родные.

– Кому родные? – тупо переспросила я, замороченная упоминаниями неведомых мне швеллеров и лаг.

– Дому родные! – с удовольствием пояснил плотник. – Как положили их в одна тысяча сорок девятом году, так и лежат.

– В том-то и дело, что не так они лежат, – угрюмо возразила я. – Они трещат и проваливаются!

– Это они опустились на примыкании, – важно кивнул специалист по полам. – Поднимем!

– Это она засорилась, – сказали сантехники, обследовав страдающую запорами канализацию. – Перемонтируем!

– Это они зашлаковались и проржавели, – объявил водопроводчик, осмотрев трубы, мучимые хроническим недержанием. – Заменим!

– Это они сели, – поставил диагноз окантованным трещинами потолкам штукатур. – Заделаем!

Тоскливо подсчитав, сколько денег и времени уйдет на то, чтобы поднять, перемонтировать, заменить и заделать, я попросила у директора своей родной телекомпании экстренный отпуск и материальную помощь. Отпуск мне дали, а деньги – нет.

– Деньги – это не проблема, мы тебе дадим, сколько нужно, – утешила меня Ирка.

– Только я не смогу быстро отдать, – предупредила я, ожесточенно черкая в блокноте.

Под сакраментальным заголовком «Расходы на ремонт» в блокноте уже выстроилась целая башня строчек, завершающихся цифрами. Я уже оплатила новую сантехнику, уйму пластиковых труб и всяческих водопроводных прибамбасов, газовую плиту, водонагреватель, цемент, песок и кафельную плитку. Все это добро пока лежало в кухне. В ванной, под полом которой предстояло смонтировать новые системы водопровода и канализации, дюжие парни-разнорабочие задешево взломали бетонную стяжку. Теперь санузел имел такой вид, будто там прошел атомный ледокол или взорвалась не менее как атомная бомба.

Всю мебель и вещи, сложив их в три этажа, я затолкала в одну комнату. Сама устроилась на детском диванчике, электрочайник, микроволновку и компьютер пристроила рядом на широком подоконнике, шестнадцатилитровую бутыль с питьевой водой поместила в кладовку, а сумку с сухим пайком засунула под диван.

– Переселяйся к нам! – предложила Ирка, заглянувшая посмотреть, как я живу в условиях, приближенных к боевым. – Гостевая комната всегда в твоем полном распоряжении, а компьютер я тебе свой дам.

Диван не позволял открыть дверь в комнату полностью, и моя крупногабаритная подруга вынуждена была осматривать мою захламленную нору с порога.

– Не могу я переселиться к вам, – с сожалением отказалась я. – Мне нужно быть тут и командовать ремонтом, иначе процесс затянется, а у меня всего неделя отпуска.

– Как знаешь, – вздохнула Ирка. – Но если тебе понадобится какая-нибудь помощь, ты только свистни!

Свистнуть подмогу пришлось уже на следующий день. Правда, экстренный вызов помощи не имел прямой связи с ремонтом. Подталкиваемый мною, этот процесс шел своим чередом и обещал вот-вот перейти из стадии разрушения в стадию созидания.

Обещания исходили, в первую очередь, из уст РЭПовского плотника Ивана Трофимовича, юркого мужичка лет пятидесяти. С общения с этим милейшим человеком началось утро моего первого отпускного дня.

Продрав глаза и наскоро глотнув чайку с печеньем, я побежала в РЭП, там нежно взяла Ивана Трофимовича за отвороты уютной плюшевой курточки в стиле Папы Карло и эротичным голосом удава Каа спросила: когда же мой дорогой плотник сольется в творческом экстазе с не менее дорогими мне новыми досками? Когда, о когда же начнется моя новая половая жизнь – в смысле, будут сделаны мои новые полы?

– Нынче и зачнем, – бодро ответил мне вожделенный плотник. – Ты, Елена, пока доски купи, а мне давай ключ, я сниму пару старых досок и попробую поднять полы домкратом.

– Ладушки! – столь же бодро ответила я.

И немедленно побежала покупать затребованные доски, на ходу повторяя, чтобы не забыть, наказ плотника: «Купить три шестиметровых или шесть трехметровых сорокопяток, а если будут только шестидесятки, то попросить пропустить их через станок». Для меня лично это звучало, как фраза на иностранном языке.