Автобиография

Согласившись, что не подхожу ей, и отказавшись от ее услуг с некоторым облегчением, я поговорила еще с тремя, но все они презрительно отвергли меня.

Тем не менее на следующий день я явилась снова. На сей раз мне повезло. Я встретила Джесси Суоннел — тридцатипятилетнюю, острую на язык, добродушную женщину, которая большую часть своей трудовой жизни прожила няней в семье, обосновавшейся в Нигерии. Одно за другим я раскрыла перед ней позорные условия службы у меня: всего одна служанка, одна детская на все про все, и для игр, и для сна — она же комната для няни, но зато няне не нужно убирать еще и свою собственную комнату, и последняя капля — жалованье.

— Ну что же, — сказала она, — все это совсем не плохо. Работы я не боюсь, привыкла, она меня не пугает. У вас ведь девочка? Я люблю девочек.

Итак, мы поладили с Джесси Суоннел, которая прослужила у меня два года и очень мне нравилась, хотя у нее были свои недостатки. Она инстинктивно не любила родителей тех малышей, за которыми ходила. По отношению к Розалинде была — сама доброта, думаю, она могла умереть за нее. Меня же рассматривала как неизбежную помеху, хоть и выполняла, — правда, крайне неохотно — мои распоряжения, даже если не была с ними согласна. Зато, если что-нибудь случалось, она оказывалась незаменимой: доброй, готовой помочь, умеющей ободрить. Да, я уважала Джесси Суоннел; надеюсь, она прожила хорошую жизнь и достигла всего, чего хотела.

Итак, все устроилось — Розалинда, я, Джесси Суоннел и Люси перебрались на Эдисон-роуд, и началась семейная жизнь. На этом, однако, мои поиски не закончились. Я хотела найти квартиру без мебели, которая могла бы стать нашим постоянным жилищем. Это, разумеется, было не так-то просто, а по правде сказать, чертовски трудно. Заслышав о чем-то подходящем, я начинала звонить, писать письма, срывалась с места, — казалось, ничто не могло меня остановить. Но квартира оказывалась то грязной, то убогой, то доведенной до такого состояния, что трудно было представить себе, как в ней можно жить. К тому же меня постоянно опережали. Мы изъездили весь Лондон: Хэмпстед, Чизуин, Пимлико, Кенсингтон, Сент-джонский лес — дни мои состояли из бесконечных автобусных переездов. Мы побывали во всех конторах по найму и продаже недвижимости и в скором времени начали серьезно беспокоиться. Договор на аренду меблированной квартиры был заключен только на два месяца. По возвращении химическая миссис Н. со своей замужней дочерью и ее детьми едва ли захочет продлить его. Мы должны были что-то найти.

Наконец нам, кажется, повезло. Мы ухватили, или более-менее ухватили квартиру в Бэттерси-парк. Цена была разумной; хозяйка, мисс Ллевеллин, собиралась освободить ее в течение месяца, но, похоже, не возражала выехать и пораньше. Она переезжала в другой район Лондона. Вроде бы все устроилось, но радоваться было рано. Нас постиг страшный удар. Недели за две до того, как нам предстояло вселяться, мисс Ллевеллин сообщила, что не может переехать в свою новую квартиру, поскольку семья, ее занимавшая, не могла переехать в свою. Цепная реакция.

Это был жестокий удар. Мы звонили мисс Ллевеллин каждые два-три дня. Но с каждым разом информация была все менее утешительной: все больше препятствий вставало на пути переезда тех людей в их новую квартиру и соответственно все более сомнительной представлялась перспектива освобождения нашей. Наконец выяснилось, что дело может уладиться не раньше чем месяца через три-четыре, да и то не точно. Мы снова стали лихорадочно изучать объявления, звонить агентам по найму и продаже недвижимости и все такое прочее. Время шло, и теперь мы были уже в панике. Но тут позвонил агент и предложил нам не квартиру, а дом. Небольшой дом в районе скарсдейлских вилл. Правда, дом не сдавался, а продавался. Мы с Арчи поехали посмотреть. Это был прелестный маленький домик. Но купить его — означало лишиться всего нашего капитала — страшный риск. Однако мы чувствовали, что чем-то рисковать придется все равно, и решились. Поставив подписи в месте, обозначенном пунктирной линией, мы отправились домой поискать что-нибудь ценное на продажу.

Два дня спустя я просматривала газеты, по обыкновению, прежде всего обращая внимание на квартирные объявления — привычка так въелась в меня, что я не могла остановиться, — и вдруг увидела объявление: «Сдается в наем квартира без мебели. Эдисон-роуд, многоквартирные дома, № 96. 90 фунтов в год». Я издала хриплый крик, уронила чашку с кофе, вслух прочла объявление Арчи и заявила: «Нельзя терять ни минуты!»