Автобиография

— Монти твой единственный брат, и, быть может, ты не сможешь его увидеть еще много лет!

В конце концов она чуть было действительно не усовестила меня; но мама твердо оставалась на моей стороне.

— Обязанность жены быть рядом с мужем, — говорила она. — Муж всегда должен оставаться на первом месте, даже опережая детей, — а брат уже где-то за ними. Помните: если слишком часто оставлять мужа одного, вы в конце концов его потеряете. А с таким мужчиной, как Арчи, нужно быть особенно осмотрительной.

— Уверена, что ты ошибаешься, — возмущалась я. — Арчи — самый верный человек на свете.

— Мужчинам никогда нельзя доверять, — возражала мать в истинно викторианском духе, — женщина обязана быть подле мужа везде; если ее нет рядом, у него возникает ощущение, что он вправе забыть ее.

Часть шестая

«Вокруг света»

Глава первая

Кругосветное путешествие обещало стать одним из самых волнующих событий моей жизни. Я была в таком восторге, что никак не могла поверить в его реальность и без конца повторяла себе: «Я еду вокруг света!» Самым замечательным было, разумеется, ожидание отдыха в Гонолулу. Возможность побывать на одном из Гавайских островов превосходила все самые дерзкие мои мечты. Сегодня человеку трудно представить себе, что это значило тогда. Сейчас международные туры и круизы — дело обычное. Стоимость их весьма умеренная, так что рано или поздно любой может позволить себе такое путешествие.

Когда мы с Арчи ездили в Пиренеи, нам пришлось путешествовать вторым классом и всю ночь сидеть. (Третий класс на европейских железных дорогах можно было сравнить с самыми дешевыми местами на океанских кораблях. Даже в Англии дамы, путешествовавшие в одиночку, никогда не пользовались третьим классом, ибо их там ожидали, если верить Бабушке, лишь клопы, вши и пьяные мужики. Горничные, сопровождавшие дам, и те ездили только вторым классом.) В горах мы совершали пешие переходы, а ночевали в дешевых гостиницах. И у нас не было уверенности, что мы сможем повторить даже такое путешествие на следующий год.

Теперь же перед мысленным взором вставали картины истинно шикарного вояжа. Белчер, как и следовало ожидать, все организовал по первому разряду. Миссии Всебританской имперской выставки пристал лишь самый первоклассный прием. Все мы, как один, были теми, кого в наши дни называют ви-ай-пи.

Мистер Бейтс, секретарь Белчера, серьезный и доверчивый молодой человек, действительно был прекрасным секретарем, но имел обличье театрального злодея — черные волосы и вспыхивающий взор придавали ему зловещий вид.

— Похож на отъявленного убийцу, правда? — сказал о нем Белчер. — Так и кажется, что он вот-вот перережет тебе горло. А на самом деле — наивоспитаннейший молодой человек.

По пути в Кейптаун мы не переставали удивляться, как смиренно Бейтс сносил тяготы секретарской службы у Белчера. Тот обращался с ним грубо, заставлял выполнять свои поручения в любое время дня и ночи, когда ему заблагорассудится, проявлять пленки, стенографировать, писать и переписывать письма, содержание которых Белчер без конца менял. Полагаю, ему платили хорошее жалованье — другого объяснения такому многотерпению я не нахожу, тем более что никакой любви к путешествиям Бейтс не испытывал. Более того, пребывание в чуждых пределах страшно нервировало его — особенно он боялся змей, которые — он не сомневался — будут встречаться нам в огромных количествах в каждой из тех стран, куда мы направлялись, и которые только и ждали момента, чтобы напасть именно на него.

Хоть мы и отплывали в столь приподнятом настроении, моей, по крайней мере, радости вскоре пришел конец. Погода установилась ужасная. Все казалось чудесным на борту «Замка Килдонан» до тех пор, пока море не вступило в свои права. Бискайский залив показал худшее, на что способен. Я лежала у себя в каюте едва живая от морской болезни. В течение четырех дней я пребывала в прострации, не в силах ничего удержать в желудке. Наконец Арчи пригласил ко мне судового врача. Не думаю, чтобы доктор сколько-нибудь серьезно относился к морской болезни. Он дал мне что-то, что, по его словам, «могло помочь успокоить внутренности», но, как выяснилось, снадобье не произвело на меня никакого действия. Я продолжала стонать и чувствовать себя так, словно умираю, да и похожа я, видно, была на покойницу, потому что дама из соседней каюты, случайно увидев меня через открытую дверь, позже поинтересовалась у стюарда: