Курсы кройки и житья

Ольга опустила голову:

– Мне кажется, он специально за этим и приходил сегодня, – сказала она.

– Ха! Велико горе! – фыркнула тетя Даша. – Продал этот, значит, купим другой!

– Точно! – загорелись глаза у Натальи Андреевны. – Где его телефон?

– Наташа! – дернула сестру за руку Марья Андреевна. – Ты на время-то посмотри! Порядочные люди уже седьмой сон видят!

– Ну да. Поздно уже, – подтвердила Ольга и вдруг заметила, как на нее обернулись все три сестры.

– А ты почему это с работы пришла в такое время? – медленно начала Наталья Андреевна. – Ты же говорила, что недолго!

– А мне и вообще ничего не говорила, – сузила глаза тетя Даша.

Но мама резко прервала расследование:

– Всё! Всем спать! Завтра… будет замечательный день! Мне почему-то так кажется.

Чутье ее обмануло.

Ольга еще не успела на работе как следует кофе попить, а у нее уже зазвонил телефон.

– Алло, что случилось? – с некоторой тревогой ответила она, увидев знакомый номер.

– Оля! Срочно домой, – тарахтела в трубку тетя Наташа. – С твоей мамой… Оленька, тут такое! Прибегай! Мы не знаем, что делать!

И бросила трубку.

Ольга примчалась домой уже через полчаса. Она отпросилась у начальства, прыгнула в такси и попросила ехать как можно скорее. Таксист гнал, нарушая все правила дорожного движенья, а все это время фантазия рисовала Ольге страшные картины.

Она влетела в дом белее бумаги.

– Где она?! – кинулась Оля сразу в комнаты.

Мама лежала в маленькой «учебной» комнате на диванчике, одетая как на работу, и молча смотрела в потолок. Завидев Ольгу, она подняла на нее пустые глаза:

– Оля! Все! Все рухнуло!

– Что? – присела перед ней на коленки дочь. – Что рухнуло, мам?

– Школа. У нее… у нее обвалился один угол.

– Господи… – ничего не понимала девушка. – Да пусть у нее все четыре обвалятся! Что с тобой случилось?

– Я ж тебе рассказываю! – начала нервничать мать и даже села от возмущения. – Я ж тебе говорю – рухнул угол! Всех срочно эвакуировали! Занятия прекратили! А потом… потом нас, учителей, собрали и сообщили, что… всех школьников разбросали по соседним школам, пока нашу не восстановят. А учителей… их тоже по этим же школам. Но… но не всех учителей. В школах же и свои имеются, поэтому… поэтому меня отправили на пенсию. Оля! Я больше не работаю в школе! Я никому не нужна! Ты понимаешь? Мы… мы теперь…

И Марья Андреевна бурно, навзрыд заревела.

– Мама! Да ну что ты! – кинулась убеждать ее дочь. – Ну как же – никому! А нам?

Присоединились и сестры.

– Машенька, ты вот… ты вот глупости говоришь, – неуверенно забасила Дарья Андреевна. – Можно подумать, ты жила только ради школы!

– Нет! – ревела сестра. – Но я из-за этой школы была полноценным человеком!

– Здорово, – перекривилась Наталья Андреевна. – Получается, если у нас школы нет, так мы и… неполноценные, так, что ли?

– Не придирайся к словам! – рычала на нее Марья Андреевна. – Я чувствовала, что нужна! Мне за это даже деньги платили! А сейчас!

– Деньги, в конце концов, и я в дом приношу, – напомнила Ольга. – Не погибнем.

– К тому же… к тому же можно реанимировать наш музей… автомобилизма, – сама не верила в то, что говорила, тетя Даша. – Или этого… Натальиного балетного искусства.

– Да что там реанимировать! – не соглашалась Марья Андреевна. – Он у вас уже давно умер! За полгода ни одного звонка!

Сестрицы замолчали. Чего там, все верно. Они уже давно сообразили, что музей – дело гиблое. Туда вообще народ никак не хотел заходить. Ну никак! Даже даром! А уж за плату и подавно. Они это знали. Но… признавать не торопились. Иначе пришлось бы срочно перебираться к себе, по месту прописки. А куда перебираться, когда… когда здесь прозябают совершенно не охваченная их вниманием сестра и не окультуренная их воспитанием племянница?! Да и к тому же в квартире у сестер не осталось ничего ни из мебели, ни из кухонной утвари – они ж все выкинули в надежде, что на музее заработают на новое! Так что…

– Маша! – вдруг встрепенулась Наталья. – А мы же можем продать нашу квартиру, и у нас будут деньги!

– Да? – ехидно прищурилась Марья. – А жить вы где будете?

– Ха! А сейчас где живем? – фыркнула Наталья Андреевна. – Маш, да не беспокойся ты так, ты ж нас совсем не стесняешь!

Маша отчего-то принялась рыдать с новой силой.

Переживания длились до глубоко вечера. Пока Дарья грозно не рявкнула: