Зрелые годы Джульетты

Ровно в шесть Вадим Гордеевич приехал, как и обещал. Правда, Глаша и не заметила, что на часах шесть, она беседовала с читательницей, которая никак не могла определиться, что ей взять в первую очередь.

– Глашенька, уже шесть, – мышкой высунулась из кабинета Зинаида Васильевна, завидев Вадима. – Тебе пора. Я сама закончу работу. А тебя ждут.

– Меня? – подняла глаза Глаша. – Ах, да… сейчас вот человека обслужу…

Вадим сел на старенький диванчик и терпеливо уставился в потолок. Глаша освободилась только через двадцать минут.

– Ну? Вы все же собрались устроить мне проводы? – остановилась она перед Вадимом.

– У меня другого выхода нет, – буркнул тот, – приходится. Пойдемте.

Глаша вздернула подбородок и вышла из библиотеки королевой.

У подъезда стояла знакомая машина.

– Садитесь, – распахнул перед ней дверцу Вадим, потом решительно повернулся и представился: – Вадим Гордеевич Ангаров. Вообще, лучше Вадим, мы же с вами примерно одного возраста.

После этих слов, вероятно, предполагалось, что и Глаша тоже соизволит сказать свое имя и фамилию. Но та даже не подумала. Она угрюмо взглянула на водителя и снисходительно дернула губой – намекать даме на ее возраст… Наглец! Однако не воспитывать же неотесанного мужлана в его собственной машине, пусть везет. И она сделала вид, что никакого Ангарова не расслышала.

– Куда нам ехать? – обратился к ней Вадим, когда она удобно устроилась на переднем сиденье.

– Домой, – махнула рукой дама.

– Я понимаю! Но дом-то где? – медленно закипал Ангаров. – Можно подумать, я тут каждый день вас домой доставляю!

– Ой, боже мой, какой-то вы нервный весь, – расхохоталась Глаша. – Я уже начинаю беспокоиться за свою неприкосновенность.

– Можете не волноваться! Уж к вам-то прикасаться мне хочется меньше всего! Куда едем?

Глаша назвала адрес и уставилась в окно. В таких машинах ей еще не приходилось ездить, но она была равнодушна к авто и поэтому должного восторга не ощущала.

– А сейчас куда поворачивать? – обернулся к Глаше Вадим. – Вы хоть бы подсказывали, что ли… Мне вот сейчас самое время по городу куролесить!

Глаша фыркнула и лениво посмотрела на спутника.

– И что за мужики пошли? Сам же в провожатые напросится, а потом все нервы вытянет! Учтите! Говорю вам в первый и последний раз, как добираться до моего дома! Сейчас прямо до следующего поворота, а там свернуть направо, въехать во двор, слева будет стоять пятиэтажка. Вот это мой дом и есть. И постарайтесь запомнить! Чтоб больше не спрашивать.

Вадим только пару раз скрипнул зубами, терпеливо выслушивая насмешливые наставления, и больше до самого дома не проронил ни слова. Только когда уже подъехали, он вдруг развернул машину и направился совсем в другую сторону.

– Нет… вы что, не слышали? – всполошилась Глаша. – Я ж вам… Эй! Куда поехал-то?! Вот ведь подъезд-то мой! Ты чего задумал, гад такой?! Ты меня… украсть, что ли, собрался?! Я ж кричать буду. Помогите!!!

– Если еще раз крикнешь, получишь пулю в лоб, – тихо, но очень отчетливо проговорил Вадим.

Глаша поперхнулась, кивнула и мгновенно примолкла. В голове порхала единственная мысль: надо бы с этой стервозностью завязывать, не успела еще как следует мужику нагрубить, а он уже и пристрелить замыслил. Неужели так разозлился?!

– Все, выходим, – обернулся к ней Ангаров, когда его джип припарковался на невзрачной, затрапезной стоянке. – Да не бойся ты! Чего съежилась-то? Давай, шевелись… нам побыстрее надо.

– Нет, ну умница такой! – немного осмелела Глаша. Теперь они были на стоянке, а значит, кто-то да услышит, если этот кретин начнет тир устраивать. – Прямо молодец! То слова не скажи – грозит башку прострелить, то теперь какой-то смелости ждет! Нашел тут… Клару Цеткин!

Вадим покачал головой:

– Это не я тебе башку бы прострелил.

– А кто? – удивилась Глаша.

– Есть… желающие…

– М-да? – с сомнением уставилась на него Глаша и призадумалась. – Неужели Манька… за своего Ромео?

Тем временем Ангаров из багажника выудил несколько пакетов и торопливо направился к Глашиному дому.

– Возьмись за мою руку и не отставай, – угрюмо бросил он, перехватил все пакеты в одну руку, а другой крепко сжал Глашину ладонь.

Глаша вздрогнула, но выдернуть руку не посмела. На душе стало еще тревожнее – и кто ж ее мечтает пристрелить?

Они вошли в квартиру. Глафира везде включила свет и только тогда немного успокоилась. Правда, сам Ангаров большого доверия не внушал, и все же у себя дома она чувствовала себя почти в безопасности.