Пишущая судьбы

Лёжа на нём и прислушиваясь к гулким ударам его сердца, я наслаждалась его крепкими объятиями, и думать больше ни о чём не хотелось.

— Ты чудо, — прошептал он и погладил меня по спине. — Надеюсь, ты больше не будешь строить из себя недотрогу? Секс придумали не только для того чтобы делать детей, а и для того, чтобы получать удовольствие.

— Неужели? Обязательно напишу в Нобелевский комитет, чтобы тебе выдали премию за такое важное открытие, — беззлобно ответила я, наслаждаясь его близостью.

— Отправляй его сразу в комитет по физиологии. Это ещё и очень полезно для организма, — он улыбнулся и провёл рукой по моей щеке. — А ребёнок у нас будет красивый.

— Не у нас, а у меня, — сказала я, ложась рядом с ним.

Он ничего не ответил на это и, наклонившись, поцеловал меня в губы.

— Повторим на "бис"? — и, положив руку на живот, начал поглаживать меня.

— Повторим, — я улыбнулась, потому что такое готова была повторять на "бис" не раз.

И мы повторили ещё раз, а потом ещё раз, затем позавтракали и повторили ещё раз. Я уже не знала, от чего испытываю слабость — от написания судьбы или от занятий сексом, но мне определённо нравились эти ощущения.

В два часа дня Всеволод вышел из душа и поцеловав меня, начал одеваться.

— Мне пора ехать. Вернусь к четырнадцатому числу. Вчера я тебе приготовил еды на три дня. Всё в холодильнике. Разогреть её сил надеюсь, хватит? — весело спросил он.

— Хватит, — ответила я, переворачиваясь на живот и подперев подбородок руками.

— Хотел тебе мелких пакостей наделать, но потом пожалел. Вряд ли тебе понравился бы кофе заправленный сахаром с содой, или сладкий суп, да и клавиши на клавиатуре компьютера тоже не стал менять.

— Детский сад, — пренебрежительно ответила я, и покраснела, вспомнив те гадости, которые прописала ему.

— Согласен, но все остальные пакости были слишком жестокими и я решил над тобой не издеваться.

— И на том спасибо, — ответила я, ещё больше покраснев. "Сказать ему или нет о том, что его ждёт? Всё же он хороший, и такой нежный! — мечтательно подумала я, вспомнив утро.

— Хотя проучить тебя стоило бы за твоё поведение. Но я нашёл другой способ управлять тобой и теперь быстро научу покорности, — самодовольно улыбнулся он и я мгновенно прищурилась.

— Ты так думаешь? Не надо ошибаться на мой счёт, — холодно ответила я. — Моей покорности тебе очень долго придётся ждать!

— Хм, в кровати ты делаешь то, что я тебе говорю, а это уже прогресс, значит и с остальным всё получится, — уверенно произнёс он.

— Ты же сам сказал, что я эгоистка, соответственно делаю в первую очередь то, что хочу, так что не надо приписывать себе заслуги, к которым ты не имеешь отношения, — колко сказала я. "Нет. Не буду предупреждать ни о чём. Пусть порадуется моим сюрпризам".

Он вызывающе улыбнулся мне и вышел из спальни. Встав с кровати, я накинула на себя халат и, выйдя в большую комнату, стала наблюдать за его сборами.

Побросав свои вещи в сумку, и сложив ноутбук в чемоданчик, он оглянулся по сторонам и направился к двери. Надев один ботинок, он поморщился, а я улыбнулась.

— Надо было тебя заставить выковыривать оттуда бумагу, — произнёс Всеволод, надевая второй ботинок.

— И как бы ты меня заставил? — дерзко спросила я.

— Я тебе потом покажу, когда приеду, — ответил он. — А сейчас иди ко мне, если хочешь получить прощальный поцелуй.

— Хочу, — улыбнувшись, сказала я.

Подойдя, я остановилась в двух шагах от него и вопросительно подняла брови. Он сделал шаг навстречу и, прижав меня к себе, начал страстно целовать. Земля тут же ушла из-под ног, а когда он просунул руку в вырез халата, и положил её на грудь, я вцепилась в него, чтобы не упасть от нахлынувших ощущений.

— Не шали тут без меня, сладенькая. Ясно? — нежно прошептал он, отпуская меня. — А главное, набирайся сил и хорошо питайся. Когда я приеду, то долго не выпущу тебя из кровати.

— Эх, сомневаюсь, — виновато сказала я, представив нашу встречу после того, что он переживёт в день тендера.

— Не сомневайся, — ответил он и, улыбнувшись, поцеловал меня, а потом вышел за дверь.

На улице раздался рокот мотора, а потом шум колес по гравию и наступила тишина. На сердце как-то сразу стало одиноко и я, оглянувшись по сторонам, вздохнула. В теле чувствовалась слабость, и я поплелась в спальню. Упав на кровать, я уткнулась носом в подушку, на которой спал Всеволод, и понюхала её. "Обаятельный мерзавец — вот кто он. И теперь мне надо ждать четыре дня пока он приедет".