Яблоко раздора

Адам против собственной воли смотрел на ее губы и размышлял, какие они на вкус.

— Это не смелость, — сказал он, с трудом отводя взгляд от ее губ. — У меня не было выбора. Я же отец, в конце концов, и кто должен был думать, если не я?

Адам подумал, что иногда он завидовал бесчувственности Шерри. Она исчезла снова. Няни из отделения больницы, где лежали дети, родившиеся раньше времени, рассказывали, что иногда она звонила и интересовалась состоянием дочери. С Адамом она не общалась.

Он предположил, что Шерри опять помирилась с бывшим любовником, но он ничего не знал наверняка, как, впрочем, и Мэг.

— Я не понимаю, почему она не рассказала обо всем этом нам! — сказала Мэг. — Мы не знали ни об аварии, ни о беременности, ни о тебе.

— Даже обо мне? Но ты же говорила вчера другое! — воскликнул он.

— Я… не… поняла. Мы решили… я решила, что ты — тот самый парень, с которым она попала в аварию.

— Имя ее парня Рой Эллис, но она обычно звала его Слэш.

— Правильно. Я понимаю, почему Шерри упомянула об аварии спустя несколько месяцев. Она боялась, что мы будем переживать или ругать ее. Но почему она бросила тебя, когда ты, возможно, был самым лучшим в ее жизни?

Адам посмотрел на Мэг. Какая же она наивная и непосредственная, этот адвокат! И такая хорошенькая… Она считает его хорошим и честным парнем, который мог бы направить жизнь сумасшедшей девчонки — ее сестры — в спокойное русло.

Но радоваться победе рано, тем более по негласному соглашению они не обсуждали иск об опеке.

— Ты же знаешь, какой у нее был характер, напомнил он Мэг. — Время, проведенное со мной, было для нее чем-то вроде игры, в том числе и свадьба — послать вам свадебные фотографии: она в бриллиантовой диадеме и белоснежной фате, рядом подружки невесты в розовых платьях с розами и лентами.

— Да, ей всегда нравилось преподносить новости по-театральному эффектно.

— Это все, чего ей хотелось. Но ее не устраивала реальная жизнь рядом с больным ребенком.

— Она вернулась к Рою?

— Думаю, да. Потом она забрала Эми из больницы, но, видимо, Рой не хотел, чтобы ребенок постоянно болтался под ногами, и она принесла Эми моим родителям в день свадьбы моего брата.

— Может, Рой ни при чем? — предположила Мэг, между ее аккуратными ровными бровями образовалась складка. — Скорее всего, если мы верно поняли, Шерри отправилась в Нью-Йорк, где занялась модельным бизнесом, а это несовместимо с заботой о ребенке. Думаю, надо позвонить в ее агентство. Теперь я знаю, какие вопросы следует задать.

— Это важно для тебя, не правда ли? — медленно произнес Адам. Каждый раз, когда Мэг заговаривала, ему казалось, что он понимает ее все лучше и лучше. С одной стороны, это было очень странное, но приятное чувство; с другой, оно мешало ему, отвлекало от основного.

— Я должна сделать это, хотя бы для того, чтобы в нашей памяти Шерри не осталась такой легкомысленной, — согласилась Мэг.

Они пересекли парк уже дважды. Эми заснула, прижавшись к папиному плечу. Мэг взглянула на часы — прошло больше часа.

— Нам нужно возвращаться, — согласился Адам, перехватив ее взгляд. — Ты останешься у нас на ланч?

— Нет, — отказалась Мэг.

У нее оставалось время до встречи с клиентом, и в принципе она могла принять приглашение Адама, но все же что-то заставило ее отказаться.

— Ну, чтобы съесть пару сэндвичей, требуется не так уж много времени, — сказал Адам.

— Даже не знаю, стоит ли.

— Стоит, — мягко оборвал он. — Можем же мы расслабиться?

Они шли к выходу и шутливо пикировались. Девочка спала. Цветущие яблони и цветы источали сладкий аромат весны. Очарованные этой красотой и запахами, они остановились и посмотрели друг на друга.

Он думал о пересадке костного мозга и о том, что это, если все получится, навсегда свяжет их. Но Мэг пугало другое. Она боялась еще больше сблизиться с Адамом, боялась влюбиться в него, хотя внутренний голос говорил ей, что между ними уже существует связь, та духовная и физическая связь, которая возникает между мужчиной и женщиной и не имеет никакого отношения ни к Эми и ее болезни, ни к Шерри и ее прошлому, ни к иску об опеке.

Мэг видела по лицу Адама, что он чувствует то же, что и она. Еще секунда… и он поцеловал ее.

Мэг Джонс было двадцать шесть лет, и ее целовали и прежде.

Но никогда не целовали так. И она никогда не отвечала так на поцелуй. Это было лишь легкое прикосновение к ее полураскрытым губам под цветущей дикой яблоней в ярком свете дня, которое длилось всего мгновение, только чтобы дать ей почувствовать сладость его рта и теплоту его дыхания. В поцелуе таилось столько обещания, что Мэг испугалась, и на этот раз у нее появилась веская причина для страха. Их следующий поцелуй будет подобен зажженной спичке рядом со складом взрывчатки. Их тянуло друг к другу, это было древнее как мир влечение мужчины и женщины. Первобытное и не поддающееся контролю рассудка.