Отразись в моих глазах

Публика живо откликнулась.

Видя, что его тоже приветствуют очень тепло, Фред Уилсон вскинул сложенные руки в ответном салюте, чем сорвал новый взрыв аплодисментов и возгласов.

Наблюдавшего за всем этим Макса будто что-то кольнуло. Ведь он тоже может проявить к зрителям ответную любезность. В частности, к одной весьма конкретной зрительнице.

Повернувшись, он отыскал взглядом шикарную незнакомку и послал ей воздушный поцелуй.

Ответом было всеобщее «Ах!». Кроме того, почти все присутствующие женщины устремили взгляд на ту, которой поцелуй предназначался.

Макса тоже чрезвычайно интересовала ее реакция, но, кроме едва заметного и чуть удивленного подъема красивой темной брови, он ничего не заметил.

Подобной невозмутимости оставалось лишь позавидовать. Однако самому Максу она лишь придала задора.

В голове его промчалось что-то наподобие: ах так, демонстрируешь безразличие? Ладно, тут и кроме тебя красавицы есть!

Он перевел взгляд на первую попавшуюся девицу - коротко стриженную толстушку родом из деревни Престон-Виллидж, насколько ему было известно, - и послал ей точно такой же воздушный поцелуй, как очаровательной незнакомке. Толстушка издала радостный визг и даже подпрыгнула на месте.

Тут Макс заметил завистливый взгляд Викки и заодно послал поцелуй и ей. Та просияла. Затем смутилась, но спустя мгновение справилась с собой и помахала Максу рукой.

Он кивнул, однако решил на этом не останавливаться - ведь никогда не мешает закрепить достигнутый эффект. Пошарив глазами по разодетым дамам, выбрал Сару Хадсон, хозяйку бакалейного магазинчика, в котором покупал чай, и послал воздушный поцелуй ей. Та неизменно заливалась краской, когда заходил Макс, а его нынешнее поведение, вероятно, явилось для нее неожиданным подарком. Это притом что она была замужем и воспитывала двоих детей. Сейчас Сара Хадсон взвизгнула, как школьница, и, пританцовывая, замахала поднятыми над головой руками.

Остальная публика - вернее, женская ее часть - взвыла от восторга.

Макс покосился на незнакомку.

Ну и зачем мне эта холодная красотка, когда вокруг столько горячих дамочек? - подумалось ему. Если случится так, что я сейчас выиграю у Фреда Уилсона, то, пожалуй, туго мне придется. Как бы меня не разорвали на тысячу кусочков!

- Спасибо, спасибо обоим нашим парням! - начал деревенский староста таким довольным тоном, будто поцелуи предназначались персонально ему. - Вы неплохо повеселили публику, ребята, а теперь пора заняться делом. Прошу занять места за столом, приступим к состязаниям.

Публика одобрительно загудела. В разных концах начали скандировать имена участников последней схватки. Одни кричали «Фред Уилсон!», другие - «Макс Ричардсон!». На мгновение их перекрыл истошный женский крик:

- Макс, дай я тебя поцелую, это принесет тебе победу!

Услышав это, наэлектризованная толпа взорвалась. Такого накала страстей, как сегодня, еще не было ни на одних соревнованиях.

- А я поцелую Фреда! - пронзительно пискнула другая девица.

- И я!

- А я Макса!

- Леди, прошу вас, успокойтесь, - с легким оттенком беспокойства произнес в микрофон староста. Затем он многозначительно взглянул на Макса и Фреда. - Ребята, занимайте места, иначе это продлится до утра.

- А мы не спешим! - вновь прозвучал голос той, которая собиралась целовать Макса.

Все рассмеялись. Действительно, атмосфера сегодня установилась такая теплая, что жаль было даже думать о неизбежном завершении праздника.

Неожиданно Макс почувствовал, что его настроение улучшается. Хмурая неудовлетворенность, с самого утра висевшая над ним тучей, как будто сдвинулась наконец с места, открыв участок ясного синего неба.

Стоит ли хандрить из-за какого-то дурацкого пари? - подумал Макс, садясь за стол напротив Фреда Уилсона. Все вокруг веселятся, и только я тут как сыч на суку.

Он едва заметно улыбнулся собственному сравнению. День, от которого он не ожидал ничего хорошего, словно по мановению волшебной палочки превратился в забаву. А очаровательную незнакомку он наверняка переоценил. Если подойти к ней ближе, то, скорее всего, в ее внешности можно найти изъяны.

Макс уперся локтем в стол, готовясь сжать руку Фреда, машинально покосился на публику и вдруг обнаружил, что та, о ком он только что думал, придвинулась к месту состязаний. Более того, подступила почти вплотную. И явно наблюдает за ним, Максом. Правда, выражение ее глаз по-прежнему остается непроницаемым. Хотя интерес в них все же заметен. Но кроме того, присутствует что-то с трудом поддающееся описанию и явно не очень приятное. Как будто она не просто смотрит, а изучает. Оценивает.