Сердце Дамиса

— О Боже! Папа всегда правду говорил, а его в сумасшедший дом упрятали! Это вы во всём виноваты! Ненавижу вас! Из-за вас и мама спилась!

— Ванда, хорошая моя, твоего отца отпустили, и не наша вина, что он решил рассказывать правду на каждом углу, — произнёс я, делая ещё один шажок. — Он мог бы просто молчать, и жить дальше. Ведь Майя была в той же ситуации, и ей в голову не приходило болтать о нас…

— Майя тоже вампир? О Боже, ну конечно! А дети? И они? — она испуганно сжалась.

— Ванда, все кого ты видела эти недели, вампиры. А теперь подумай — кто-то из нас причинил тебе боль или как-то угрожал твоей жизни? Нет. Мы наоборот старались сделать твою жизнь комфортной и счастливой, и поверь, сейчас я хочу того же.

— Вы монстры! Папа рассказывал мне в детстве про вас. Не смей говорить мне, что ты волнуешься за меня! Вы относитесь к нам, как к скоту, и не смей говорить мне, что вы питаетесь в донорских пунктах, как писала Майя, я знаю, что это ложь!

Насчёт донорских пунктов я ничего не понял, поэтому тут же выбросил эти мысли из головы, продолжая медленно, но верно к ней приближаться.

— Девочка моя, твой папа рассказывал тебе всё со своей позиции, согласись. Да, вполне возможно, что для вас мы монстры, но даже монстры умеют любить, и я люблю тебя, а ты меня, просто сейчас ты ошеломлена и испуганна…

— Да я знать тебя больше не желаю! Вы сломали жизнь моих родителей и мою! — истерично закричала она и бросилась на меня.

Раздалась звонкая пощёчина, а потом она метнулась к дверям спальни, но я перехватил её.

— Да, мы сломали твою жизнь, но не я лично это делал, — тихо сказал я. — Не надо мне мстить за это, и если ты дашь мне шанс, я всё исправлю и сделаю тебя самой счастливой девушкой на земле, а мать твою можно отправить лечиться…

— Да? И папу с могилы поднимешь? И вернёшь мне счастливое детство? Отпусти меня! Ненавижу!

— Нет, вернуть твоего отца и твоё счастливое детство я не могу, и отпустить я тебя не могу, потому что люблю, — с нежность произнёс я. — Но я сделаю всё возможное, чтобы в дальнейшем ты была счастлива.

От Ванды сейчас явно пахло страхом и, понимая, что сейчас она испытывает, у меня сердце обливалось кровью и хотелось хоть как-то её успокоить, поэтому я прижал её к себе сильнее и ласково зашептал:

— Девочка моя, вспомни, как нам было хорошо всё это время. Вспомни, что ты чувствовала, когда обнимала и целовала меня. Вспомни, как нам было весело вместе, а теперь пойми, что и в тот момент я тоже был вампиром, но ведь нам это не мешало друг друга любить. Просто сейчас ты знаешь правду…

— Надо было мне эту правду сразу сказать! — тяжело дыша, ответила она.

— Знаешь, когда я тебе хотел всё рассказать? Ещё там, на юге, но ты рассказала про отца, и я испугался, понимаешь? Я испугался, что потеряю тебя. Нам неизвестен страх, потому что мы очень сильны и практически неуязвимы, но в тот момент я почувствовал леденящий холод, и не смог этого сделать.

— Ты врал мне. Всё время врал, — она опустила голову и всхлипнула.

— Нет, я просто недоговаривал тебе некоторых вещей, — прошептал я. — И всегда предупреждал, что ты кое-чего не знаешь, но обещал, что однажды всё расскажу. Согласись, ведь это же так?

Она промолчала, и я почувствовал, как она вздрагивает, плача. Повернув её к себе лицом, я снова прижал её и начал поглаживать по спине рукой, чтобы она быстрее успокоилась.

— Я полюбила монстра, который убивает людей и из-за которого вся жизнь моей семьи пошла наперекосяк, — пробубнила она, уцепившись руками за мою рубашку. — Ненавижу себя! Я глупая дурочка!

— Перестань, ты не дурочку, — ласково ответил я. — Ты самая прекрасная и самая лучшая девушка на земле, и я люблю тебя. Посмотри мне в глаза, и ты поймёшь, что я говорю правду.

Она робко посмотрела на меня, и я тут же почувствовал, что тону в этих двух зелёных, глубоких озёрах. "Не смотреть в глаза!" — тут же скомандовал я себе, и перевёл взгляд на её губы. Захотелось немедленно ощутить их вкус, и я стал наклоняться, но Ванда мгновенно отскочила от меня, и я ощутил боль в области сердца.

— Не прикасайся ко мне Дамис. Я сейчас тебя видеть не могу! Мне надо уйти.

Произнеся это, она направилась к двери, но я преградил ей дорогу.

— Прости моя хорошая, я никуда тебя не отпущу. Если не хочешь меня видеть, я могу выйти из комнаты, но квартиру я тебе не дам покинуть, — с сожалением ответил я, потому что боялся, что выйдя за дверь, она навсегда исчезнет из моей жизни.