Я не отступлю…

— Может быть, хватит колкостей?

— Тогда докажите мне, что это не так, — возразил Роналд, снимая с ее волос застрявший лист.

— Как это можно доказать? — Элизабет грустно опустила голову. — Да и не хочу я ни перед кем оправдываться.

— Насколько я понимаю, Стэнтон был не лучшим представителем человеческой расы.

— Он оказался настоящим подонком, — тихо произнесла Элизабет.

— Потому что оставил вас без цента?

— Потому что он лгал! — резко бросила Элизабет. — Он все время мне лгал. А когда я наконец поняла это, рассмеялся мне в лицо и сказал, что мне придется смириться с моим бесправным положением.

— Он занимался рукоприкладством?

— Вы хотите узнать, бил ли он меня? Нет, ему больше нравилось наносить душевные раны. У него был низкий, мстительный характер. Знаете, есть такие мальчишки, которые испытывают удовольствие, отрывая у бабочек крылья. Вот он был из таких… Думаю, что не только я, но и многие жители Гринвилла недолюбливали Стэнтона. Но к дочери Фриды Джонсон они питали куда меньше добрых чувств.

— Джонсон — ваша девичья фамилия?

Элизабет молча кивнула.

— А почему люди так настроены против ваше матери?

— Теперь уже не настроены, — тихо сказала Элизабет, принимаясь вдруг старательно стряхивать с джинсов невидимые пылинки. — Она уехала из города.

— И куда?

— Не имею ни малейшего понятия, — пожала плечами Элизабет.

— А где живет ваш брат?

— Где живет… — она замялась, — неподалеку от Гринвилла.

— Если Стэнтон, по вашим словам, был таким негодяем, почему же вы не ушли от него?

— Вначале я не знала его как следует, а потом…

— А потом появились деньги? — осуждающе произнес Роналд.

— Да, — еле слышно прошептала Элизабет.

— Ну и где же они?

— Это не ваше дело…

— Вы хотите, чтобы я представлял ваши интересы?

Она с болью во взгляде посмотрела на него.

— Откуда у вас ко мне такая неприязнь? Что я вам сделала?

— При чем здесь неприязнь, просто юристы — народ дотошный, — попытался оправдаться Роналд. И какого черта я ввязался во всю эту историю, думал он. Все равно ничего путного не получится. — Кроме того, каждый гражданин этой страны имеет право на защиту со стороны закона.

— Я не смогу заплатить вам.

— Моя фирма нередко оказывает бесплатную помощь тем, кто в ней нуждается, — заверил ее Роналд, пытаясь сосредоточиться, чтобы найти и другие, более убедительные, аргументы.

Но сосредоточиться никак не удавалось, потому что Элизабет от волнения стала облизывать языком нижнюю губу. Нежно-розовый язычок соблазнительно мелькал перед его взором. Губы слегка приоткрылись…

— Вы должны ответить на некоторые мои вопросы, и прежде всего, куда девались деньги, которые были на вашем счету в банке?

Мой бедный Эван, подумала Элизабет. Когда весь город показывал пальцем на неумытую, оборванную дочку Фриды Джонсон, он был ее единственной опорой, его поддержка придавала ей мужество и силу. Когда их мать внезапно исчезла, брат взял на себя все заботы о ней и поставил на ноги. «Поклянись никому не говорить, что я тяжело болен», — только и попросил он за все свои труды.

— Я потратила их, — через силу выговорила Элизабет, взглянув на Роналда.

— Азартные игры?

Она отрицательно покачала головой.

— Вы алкоголичка? Может быть, наркоманка?

Закрыв ладонями лицо, она снова движением головы показала ему, что он ошибается.

— Слушайте, деньги не вода, чтобы незаметно уйти сквозь пальцы.

— Их нет, — устало повторила Элизабет. — Это единственное, что я могу вам сказать.

— И теперь вы хотите получить еще?

— Я хочу только то, что принадлежит мне по праву. Стэнтон обещал мне.

Роналд почувствовал, как в нем закипает гнев на Элизабет, а еще больше на себя. Засунул крепко сжатые кулаки в карманы брюк и не глядя на нее, он сухо произнес:

— В моем доме имеются апартаменты для экономки. Спальня, маленькая гостиная, ванная. Нет только экономки. Есть отдельный вход, дверь запирается на ключ.

— Что вы ждете взамен? — осторожно спросила Элизабет, не поднимая глаз.

— Чтобы вы пять раз в неделю с девяти до пяти часов находились в моем офисе.

— Почему вы это делаете для меня?

Роналд снова вспомнил бездомную кошку, которой много лет назад безуспешно пытался помочь.

— Не для вас, а для себя, — коротко объяснил он. — Меня интересует ваше дело чисто с профессиональной точки зрения. Договорились? — протянул он ей руку.