Я не отступлю…

— Ты, наверное, шутишь?

— Нет, я серьезен, как никогда, — подтвердил Роналд.

— Уж не собираешься ли ты сказать, что…

— … Что люблю тебя? Разумеется, нет, — прервал ее он. — Любовь здесь совершенно ни при чем, но именно поэтому я прошу отнестись к моему предложению со всей серьезностью.

— Зачем же тогда ты хочешь на мне жениться? Я ничего не понимаю…

— В наше сумасшедшее время нельзя быть холостяком.

— Потому что за одинокими мужчинами идет постоянная охота?

— Не только поэтому, — начал уставать от затянувшегося объяснения Роналд. — Мое положение в обществе обязывает меня ходить на званые вечера, устраивать обеды у себя дома…

— Понятно, тебе нужна жена, которая могла везде сопровождать тебя, развлекать твоих гостей и вообще вести дом.

— Вот-вот, — с облегчением вздохнул Роналд. Кажется, она начинает понимать.

— И ты подумал, есть некая Элизабет Пауртон, которая через все это уже прошла, которую ничему не надо учить…

— Что ты, я вовсе так не думал, — поспешил заверить ее Роналд.

— Разумеется, думал, — сдавленным от волнения голосом сказала Элизабет. А почему, собственно говоря, меня это так огорчает? — размышляла Элизабет. С его точки зрения, предложение выглядело вполне разумным и логичным… Ну нет, второй раз я не буду такой дурой!

— Я вовсе не предлагаю тебе повторить первое замужество, — прочел ее мысли Роналд. — К тому же я все-таки не Пауртон. Уж это-то ты хотя бы понимаешь?

— Я понимаю, что ты предлагаешь мне точно такую же сделку, которую я однажды уже имела глупость заключить, — произнесла Элизабет.

— Не черта подобного! — взорвался Роналд.

— Тогда скажи, в чем разница? — тихо спросила она.

— Во-первых, я готов сразу же написать гарантийное письмо, по которому, если со мной что-нибудь случиться, ты до конца жизни будешь получать солидное содержание.

— Мне не нужны твои деньги…

— Знаю, знаю, я имею в виду прежде всего твоего брата. Одним словом, вы оба не останетесь без средств к существованию. Причем я не собираюсь выплачивать тебе небольшую сумму месяц за месяцем, как это предлагал Пауртон. Я сразу положу на твой счет… — Роналд помолчал и после короткого раздумья назвал сумму, потрясшую ее воображение, — пятьсот тысяч долларов и сделаю это уже в понедельник утром.

— Зачем тебе все это? — Элизабет изумленно уставилась па Роналда. — Ты интересный мужчина, тебе не нужно покупать жену. За тебя охотно пойдет любая.

Ну, как это объяснишь? — думал Роналд. Слишком долго пришлось бы рассказывать обо всех тех страданиях, которые он пережил в первом браке. А здесь все честно. Никаких иллюзий, а значит, впоследствии никаких разочарований.

— Ты хочешь отношений, в которых нет места чувствам?

— Я был уже женат, мы любили друг друга или, вернее, думали, что любим. Все закончилось полным фиаско.

— Что же случилось?

В памяти Роналда всплыла картина: жена в объятиях любовника в их брачной постели… Тяжело переносится не столько сам факт измены, сколько сознание того, что тебя предали.

— У нас было разное представление о том, какой должна быть семейная жизнь, — сказал он, пожимая плечами.

— Разводятся многие, но не все покупают после этого себе невесту.

— Зачем ты передергиваешь? — рассердился Роналд. — Я вовсе не пытаюсь тебя купить. Как ты ни понимаешь, что я предлагаю тебе соглашение, согласно которому каждый из нас вносит в дело свою долю.

— Я понимаю одно: я не собираюсь повторять прежнюю ошибку, так что, извини Роналд, меня не интересует твое предложение. Мужчина и женщина не должны жить вместе, если не испытывают друг к другу никаких чувств. Мне нужна любовь, мне нужно…

— Я знаю, что тебе нужно. — Заключив Элизабет в объятия, Роналд приник к ее губам.

Она попыталась оттолкнуть его, но уже в следующее мгновение поняла, что не хочет этого. Можно прогнать мужчину, но нельзя избавиться от собственных чувств. Нельзя изгнать из сердца того, кто полностью овладел им.

— Выходи за меня, — прошептал Роналд.

Элизабет все еще колебалась, и тогда он снова припал к ее губам.

— Скарлетт! Вздохни глубоко и скажи «да».

Она сделала вздох, как он ей велел, и еле слышно прошептала:

— Да…

Элизабет и Роналд уехали с приема, не попрощавшись с хозяевами.

Было раннее воскресное утро, когда они вошли в дом. Кругом стояла такая тишина, что стук захлопнувшейся за ними двери, казалось, прозвучал как пушечный выстрел.