Нагадай мне любовь

Иларио невольно сжал кулаки. День, когда он узнал, что Лаура Кавадос — его сестра по отцу, стал самым ужасным в его жизни. Ненавистью и оскорблениями он пытался забыть ее, но разве возможно выкинуть такую женщину из сердца?

Я так и не научился быть ей братом, с горечью подумал Иларио. А сейчас у меня никого нет, кроме нее. Отец умер, мать сошла с ума…

— Ваш бренди, сеньор, — бесстрастно произнес слуга.

Он знал по опыту, что, когда хозяин в таком настроении, к нему лучше не подходить. Но не исполнить приказание Иларио было еще опаснее.

— Спасибо, — рассеянно сказал Иларио и взял бокал с темной жидкостью.

Удивленный слуга поклонился и быстро вышел из комнаты, пока хозяин не разозлился и не принялся ругаться и кидаться посудой.

От Иларио не укрылось движение слуги. На кого я стал похож? — усмехнулся он про себя. Даже лакеи начинают меня бояться. С этим надо что-то делать, иначе я последую по стопам моей дорогой мамочки…

* * *

Лаура смотрела на себя в зеркало и не верила, что прекрасная девушка, отражавшаяся в нем, это она. Ее черные волосы были собраны в тугой пучок, шпильки с бриллиантовыми кончиками крепко держали их. Белоснежное кружевное платье подчеркивало смуглоту кожи, изящество точеных плеч и тонких рук. На шее красовалось бриллиантовое колье — подарок жениха к свадьбе. Пальчики были унизаны кольцами. Питер Стентон ничего не жалел для своей невесты. Но Лаура знала, что в простом платье, в каком-нибудь затерянном в глуши городишке, она была бы не менее счастлива рядом с Питером. Она привыкла жить в лишениях, и сейчас обилие драгоценностей странным образом давило на нее. С какой бы радостью она обвенчалась с Питером под тем самым деревом, под которым они впервые поведали друг другу о своей любви…

Лаура вздохнула и отошла от зеркала. Что толку изводить себя? Он слишком важная персона здесь, в Нью-Йорке, и его свадьба должна отвечать общепринятым стандартам. Девушка уже начала понимать, какое тяжкое бремя — быть супругой Питера Стентона. В Испании все было намного тяжелее, и в то же время намного легче…

Питер даже не догадывался о том, какие невеселые мысли терзают его юную невесту. Он горел желанием устроить для Лауры пышное празднество. Разве каждая девушка не мечтает о великолепном белом платье, драгоценностях, лимузине, торжественной брачной церемонии? Лаура должна получить все это.

Конечно же, все его деловые партнеры получили приглашения. Питер ни на секунду не забывал о том, что свадьба — прекрасный повод для укрепления связей. Даже отец его бывшей жены должен был прийти. Краем уха Питер слышал, что Лили разочаровалась в своем гонщике и вернулась в Нью-Йорк, и ему хотелось встретиться с ней и сказать, что теперь он тоже понимает, что такое любовь.

Он постучал в дверь спальни. Лаура примеряла там свадебное платье, и отсутствие всяких шорохов настораживало его.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, не заходи пока, — торопливо откликнулась девушка. — Ты не должен меня видеть в платье до свадьбы.

Она отошла от окна и принялась раздеваться. Платье снежным комом упало на пол. Лаура перешагнула через него, подошла к шкафу и вытащила из него свою старую юбку. На глаза наворачивались слезы. Через день она, разряженная и накрашенная как кукла, предстанет пред очами требовательной нью-йоркской толпы. Разве этого она хотела? Чтобы ее разглядывали и критиковали? Чтобы размер ее бриллиантов занимал умы приглашенных неделю после свадьбы? Неужели Питер не понимает, как мало нужен ей этот блеск и что она чувствует себя чужой здесь?

Лаура принялась по одной вытаскивать тяжелые шпильки, потом сняла кольца и положила их в коробочку на трюмо. Она переставала быть собой в этих камнях. Они запирали ее в клетку, замораживали сердце. Она потянулась к замочку колье и неловко дернула его. Он противно щелкнул, и Лаура поняла, что сломала его. И словно шлюзы открылись в ее душе. Она опустилась на пуфик перед зеркалом и горько заплакала.

Питер уловил непонятные всхлипывания.

— Лаура, в чем дело? — встревоженно спросил он, но девушка не отвечала.

Тогда он надавил на ручку и вошел в спальню. Там царил беспорядок — красивое платье валялось на полу, туфли стояли в коробке на постели, сама Лаура, завернувшись в какую-то тряпку, горько рыдала перед зеркалом, прижимая к груди колье.

— Лаура, милая, не плачь… — Питер опустился перед ней на колени.