Мой идеал

— Да, Софи, — вздохнул Мартин, — не хочется ее обижать.

— Обижать! — передразнил его Шарль Франсуа. — Да она нам головы оторвет, если мы не приедем!

— А, может, и не только головы! — подхватил Мартин, и они втроем опять засмеялись.

— Конечно, не хотелось бы ее расстраивать, но выбора нет: я не поеду, — сказал Шарль Франсуа уже серьезно.

— В том-то все и дело, что у нас нет выбора, — вздохнул Жак Анри. — Мы все должны быть в Сомюре!

— Это смешно, — ответили оба брата.

— Слушайте, мы же не маленькие дети. В конце концов, он наш отец! Имейте хоть каплю уважения к нему! Да и Софи будет рада нас видеть. Черт возьми, всего-то пару дней!

Некоторое время царило молчание. Затем заговорил Мартин:

— Ну да, конечно, ты прав.

Прав ли Жак Анри? — лихорадочно соображал Шарль Франсуа. И если да, сумеет ли он за оставшиеся пять дней убедить Николь остаться с ним?

Тем временем Мартин сказал:

— Ладно, согласен. Я поеду.

— Отлично. — Жак Анри обратился к Шарлю Франсуа: — А ты, старина?

— Я не могу.

— Черт бы тебя побрал! Мартин может, я могу, а ты нет?

— Меня ждут важные и срочные дела.

— Ну это всего лишь на один уик-энд! — не выдержал Мартин. — Если мы можем найти время…

— Очень за вас рад! Но я занят, и все! — Шарль Франсуа понял, что опять сорвался. Братья замолчали, и он представил, как они переглянулись бы, если бы были в одной комнате. — Извините, — сказал он почти шепотом, — но у меня просто не получается.

— Да, конечно, — ответил Жак Анри.

— Мы все понимаем, — согласился Мартин.

Они мило попрощались. Шарль Франсуа тупо уставился на телефон, который тут же зазвонил опять.

— Слушай, — это был Жак Анри, — если у тебя какие-то проблемы… Вдруг понадобится помощь…

— Я сразу тебе позвоню, — пообещал Шарль Франсуа.

— Да, обязательно. — Жак Анри повесил трубку.

Опять раздался звонок.

— Эй, старина?

— Да, Мартин, — вздохнул Шарль Франсуа.

— Если тебе что-то нужно… Ну, знаешь, поговорить с кем-нибудь…

— Да, да, конечно, я дам тебе знать, спасибо.

Он медленно положил трубку, Его тронуло искреннее участие братьев в его делах. Но больше всего ему сейчас нужна была Николь и ее любовь.

Телефон опять зазвонил. Шарль Франсуа не выдержал:

— Я же сказал, у меня все хорошо. Никаких проблем! Разве не ясно? Я просто действительно очень занят и не могу поехать на этот уик-энд!

— Тебе не нужно убеждать меня, — услышал он голос Николь. — Я и так прекрасно знаю, сколько у тебя дел.

— Николь? — Шарль Франсуа даже вскочил с кресла, — я не думал…

— Я тебя долго не задержу — просто запиши мой телефон.

— Какой телефон? — Шарль Франсуа ничего не понимал.

— Мой телефон. Я сняла квартиру на Монмартре.

— Что? Но ты же сказала сегодня утром, что…

— Я передумала. Кстати, я разговаривала с Роже Бертье. Тебе тоже советую встретиться со своим адвокатом.

— Не слишком ли много всего для одного утра, детка? — Глаза Шарля Франсуа сузились от злости. — И давно ты это спланировала?

— Ничего я не планировала. Я просто думала об этом…

— Об «этом»? О том, чтобы бросить меня?

Шарль Франсуа закрыл глаза и вспомнил, как он вносил Николь в спальню, клал на кровать и как потом они занимались любовью. Утром он лежал рядом с ней, чувствуя ее тело, ее дыхание. Неужели уже тогда она думала бросить его?

— Ну что ж, дорогая, — продолжил Шарль Франсуа ледяным тоном, — мне эта мысль тоже давно приходила в голову. Ты просто опередила меня.

У Николь перехватило горло — она всеми силами сдерживала рыдания. Когда-то Селия Ланжевен посоветовала ей: «Ни в коем случае не спеши! Подожди, обдумай все хорошенько!» И она ждала, надеясь на чудо. Ждала, что Шарль Франсуа забудет про свои салоны, встречи, деньги и наконец-то вспомнит о ней. Но, увы!

И тогда в саду у Ланжевенов она поняла, что ему нужен только секс. Мысль об этом заставила ее сердце зайтись от боли.

Находиться дольше в одном доме с мужем было просто невыносимо, поэтому она сняла квартиру и связалась с адвокатом. Но в душе надеялась, что Шарль Франсуа все-таки позвонит и скажет, что он любит ее, и никогда не переставал любить, у них есть еще шанс начать все сначала!

— На самом деле, — она очнулась от звука его голоса, — я даже рад, что этому фарсу пришел конец.

— Я тоже. — Николь вытерла слезы. — Давно пора было поставить все точки над «i». — И она повесила трубку.