Пророчество кровавой расы

— Ты ему обязательно понравишься! — пообещала я, поправив ей волосы. — А теперь улыбнись и посмотри на меня.

Сфотографировав её, я отправила mms-сообщение и, получив фото Артема, перебросила его через карточку на ноутбук. Элара тут же перебралась на заднее сиденье и, взяв его на колени, стала рассматривать изображение своего отца.

Выбросив телефон, я завела двигатель и влилась в поток машин. Мне предстояло проехать тысячу семьсот километров, потому что я решила везти Элару в Анапу, на Чёрное море и постепенно за лето проехать с ней всё побережье. Я где-то читала, что у воды в Черном море такой же процент солёности, что и у крови, и надеялась, что нечаянно проглоченная вода не будет вызывать сильной тошноты, и легче будет переноситься организмом.

Элара долго рассматривала фотографию Артёма, а поев, со счастливой улыбкой на губах заснула. "Ну что ж, так тому и быть. Пусть общаются, раз ей это приносит радость" — окончательно решила я.

В десять часов утра мы прибыли в Анапу и сняв жильё, быстро сходили на море. Здесь вода действительно была другая и Элара торжественно объявила, что Чёрное море любит больше чем Азовское, с чем я полностью согласилась. К полудню мы вернулись в квартиру, и я наконец-то легла спать.

Проснувшись вечером и потянувшись, я спросила у своей крохи:

— Прогуляемся по городу?

— Да! Хочу на карусели!

— Сегодня гуляем по полной программе! — весело сказала я и, поднявшись с кровати, пошла в душ.

Настроение было чудесное — Элара после разговора с Артёмом цвела, а я, оказавшись в родных пенатах, чувствовала себя как рыба в воде. Когда родители были живы, мы часто выезжали к побережью, на выходные, и здесь мне всё было знакомо и мило сердцу.

"А может съездить в Краснодар? Здесь всего сто семьдесят километров" — от пришедшей в голову мысли я замерла с мочалкой в руках. Так хотелось попасть домой хоть на пару секунд и вдохнуть запах родного дома, пройтись по комнатам и вспомнить как я в нём жила.

"Нет, это опасно!" — сказала я себе, и сердце сжалось от тоски, потому что когда я снова окажусь так близко к дому я не знала, а хоть разок там побывать хотелось.

"Ладно, потом решу. Сегодня надо найти донора, а пока я его не выпью нет смысла срываться с места. Потом, когда будем уезжать отсюда, можно сделать небольшой круг и заехать в Краснодар, но надо всё взвесить, перед принятием решения" — сказала я себе, хотя уже понимала, что в любом случаи заеду в Краснодар.

Вечер уже был в самом разгаре, и мы с Эларой успели прокатиться на всевозможных аттракционах, и вволю насмеявшись с представления клоунов, держась за руки, прогуливались по набережной. Она вертела головой в разные стороны и тянула меня то в одну сторону, желая что-то посмотреть, то в другую, и я улыбкой шла следом за ней.

Увидев небольшую импровизированную сцену, она потянула меня туда, и требовательно попросила взять её на руки, потому что из-за толпы людей ничего не видела. На сцене пела какая-то девушка и толпа ей дружно хлопала и подпевала, а некоторые даже танцевали.

Песня была ритмичная и я сама, с Эларой на руках, стала пританцовывать и подпевать, а она смеялась и хлопала в ладоши. Когда девушка закончила песню, на сцене появился мужчина и весело прокричал в микрофон:

— Поаплодируем нашей участнице, Анастасии! — все дружно захлопали, а он продолжил: — Кто следующим желает показать свои вокальные данные и выступить в нашем караоке-конкурсе?

— Я! — раздался из толпы женский голос, и на сцену вышла девушка лет двадцати трёх.

— Представьтесь, пожалуйста! — сказал конферансье.

— Меня зовут Екатерина.

— Чудесное русское имя! Откуда Екатерина к нам приехала?

— Из Магнитогорска.

— И что вы нам исполните?

— Песню "Виагры" — "Бриллианты".

— Аплодисменты! Поддержим Екатерину!

Заиграла музыка и я стала пританцовывать и подпевать девушке на сцене. Я так давно не танцевала и не пела, и сейчас поняла, что соскучилась по этому.

— Мамочка, а ты умеешь петь? — вдруг спросила Элара.

— Я когда-то себе этим на жизнь зарабатывала, — улыбаясь, ответила я.

Она хитро улыбнулась и, отвернувшись, стала смотреть на сцену, а когда конферансье опять появился на сцене и спросил, кто желает спеть, неожиданно подняла руку и громко крикнула:

— Мы хотим! — а потом стала вырываться с рук и, оказавшись на земле, потянула меня на сцену.