Сулла

Марий предвидел трагедию. Так ему казалось. Он говорил; «Трагедия неминуема. Боюсь, что это будет концом республики. И чем больше Сулла твердит о демократии и корит «римских тиранов», тем страшнее становится мне».

Само собою разумеется, что Марий ненавидел Суллу. Сулла распускал слух, что Марий просто-напросто завидует его военной судьбе, что не может простить ему пленения Югурты и многого другого. Была ли в этом доля истины? Вероятно, была. Как издревле говорили в Вавилоне, все люди – человеки. В любом римском квартале были осведомлены о том, что Сулла и Марий – это собака и кошка. А на Палатине были известны все тонкости их взаимоотношений.

Бедный Марий! Он делал все, чтобы казаться немного помоложе и покрепче. Занимался гимнастикой на Марсовом поле, играл в юношеские игры (во всяком случае, пытался), соблюдал некую омолаживающую диету, скакал верхом. Вставил себе прочные зубы, для чего ездил к какому-то прославленному врачевателю в Диррахиум, красил волосы египетским зельем, на груди и на ногах удалял волосы особым персидским порошком, который наподобие грязи, если размешать его на воде (поэтому порошок этот называют еще и персидской грязью). И это не все: Марий покрасил розовой краской ногти на руках и на ногах, словно сквозь них просвечивала молодая, розовая кровь. В Риме знали эту его слабость и втихомолку подтрунивали.

Старинная знать, обосновавшаяся на Палатине, пыталась разобраться в развертывающихся событиях. Если бы речь шла об иноземном нашествии или восстании рабов или италийских народов, то положение было бы предельно ясным. Каждый патриций поступал бы соответственно со своими обязанностями. Они, эти обязанности, давно известны, освящены веками, передаются из рода в род. А здесь? Как поступить сейчас?

Если послушать Суллу – он всей душой, всем сердцем за сенат. У него вроде бы одна забота: вернуть сенату все права и ни в коем случае не ущемлять их. Если верить Сулле – он истый оптимат, сторонник крупной аристократии, и все помыслы его направлены на сохранение и укрепление патрицианских привилегий. Одним словом, свой человек.

А Марий? Этот не скрывает, что он – популяр. Он нравится ремесленникам, крестьянам, мелкой знати. Но если уж говорить откровенно, он и крупную знать не особенно притесняет.

Наверное, все-таки предпочтительней Сулла. С точки зрения патрициев, сенаторов. Но можно ли полностью доверять его словам? Это человек своенравный, крутой характером. Кто поручится за то, что слово его не расходится с делом?

Но еще важнее другое: кто победит – Марий или Сулла? И как отразится все это на латифундиях, на виллах, на доходах? Это – главное.

Мантика была пущена на полный ход. Восточные и прочие мудрецы – нарасхват. Этрусские таинства и премудрости ожили необычайно. Всех волнует одно: что будет? Какого образа мыслей держаться? Сулла или Марий?

Если бы можно было преобразиться в существо бесплотное и если бы пройтись по палатинским дворцам в эти дни, – много любопытного можно бы услышать и увидеть. Что только не пророчили!

Некий старец, выдававший себя за потомка известного египетского жреческого рода, гадал на свежей печени ягнят. Не каждая печень, оказывается, годилась для мантики. Бывало и так, что за вечер закалывали небольшое стадо в десять – пятнадцать голов. Прежде чем приступить к прорицанию, требовалось съесть всех животных, коих заклали. А уж потом – после таинственных возлияний – приступали к гаданию.

Разгоряченное вином воображение рисовало самые причудливые картины. Слушатели, тоже возбужденные вином, сами дорисовывали то, что почему-либо упускал прорицатель.

Вот что нагадал этот гадатель во дворце Юлиев: «Кровеносный сосуд, явственно обозначенный на гладкой поверхности печени, раздваивается. Одна жила ведет к краю, который зовется в просторечии Чистое поле, а другая – вовнутрь, туда, где начинаются желчные протоки. Это не совсем хороший признак. На этот бугорочек, разделенный надвое углублениями, как бы дольками печени, взойдет человек очень желчный характером. Он будет править с этого бугорка, в котором легко признать Капитолий». На вопрос: кто же этот человек? – гадатель ответил: «Желчный характером». После чего впал в полное беспамятство.

Другой гадатель, явившийся с гор Этрурии, предсказал: «Марий разбивает Суллу. Сулла бежит на Север. Галлы его хватают, обезглавливают, и голову его торжественно преподносят Марию на форуме». Это прорицание мигом облетело весь Палатинский холм. Все было сказано столь точно, недвусмысленно, что не допускало двух толкований. Ни одно прорицание последнего времени не было столь определенным. Этот прорицатель был известен во всей Сицилии своими предсказаниями: из девяти его крупных гаданий сбылись восемь. Именно столько раз восставали рабы в течение одного года на крупных латифундиях.