Живая вода мертвой царевны

Я молча слушала Филиппову, а та вещала с пафосом, как плохой артист.

– То, что мы с Сашенькой временно живем в гостинице, которой владеет Изабелла Константиновна, не дает тебе права на поблажки, если ты решила…

– Я отсутствовала по уважительной причине, – буркнула я, – зуб заболел, ходила к стоматологу!

Филиппова нахмурилась.

– Не заставляй меня в тебе разочаровываться. Я не приемлю вранья. Запомни, честность лучшая политика. Ложь всегда вылезает наружу. Я благодарна тебе за помощь, и мне хочется сделать нечто хорошее для Изабеллы. Поэтому сегодня вечером я непременно расскажу ей о твоем прогуле.

Я уставилась на Анжелу Сергеевну. Ну и ну! Оригинальное у нее представление о добре.

– Вижу твое удивление, – кивнула Анжела, – сейчас объясню свою позицию. Если я дружу с человеком, то озабочена его судьбой. Прогуливать лекции неправильно, ты не дополучишь знаний, не сможешь в нужный момент их использовать и в конечном итоге пострадаешь!

Я стояла, скорчив грустную мину, но в душе мне было смешно. Филиппова забыла, что в нашем институте готовят учителей младшей школы? Я поняла бы ее запал, находись мы сейчас в стенах медицинского университета, вот будущему врачу запрещается пропускать занятия по анатомии-физиологии-педиатрии, его студенческий пофигизм может обернуться чьей-то смертью. А что ужасного случится из-за моего отсутствия на лекции Филипповой про писательницу, чью фамилию я после вчерашней лекции уже успела позабыть. Помню лишь, что она как-то связана с чаем… Лапшанг Сушонг? Улун? Экстра индийский? А! Бергамот!

– И ты должна твердо уяснить, что врать плохо! – завершила пламенную речь Анжела Сергеевна. – Степанида, твоя судьба мне не безразлична, поэтому я постараюсь выкорчевать из тебя привычку врать. И передай своей подруге Викторовой, что я видела, как она ушмыгнула за дверь. Старый студенческий трюк! Отсиживаем половину лекции, потом потихоньку убегаем и наивно думаем, что преподаватель ничего не замечает. Право слово, смешно!

Глава 18

Погрозив мне пальцем, Анжела величаво удалилась. Я услышала звонок, но не стала спешить в аудиторию. Пусть Филиппова сколько угодно жалуется Белке, я сегодня прогуляю все семинары. Надо поехать к Наташке, оставить у нее на кухне мобильный и ключи. Или не торопиться рвать отношения? Сотовый бросить на столике, а ключи пока оставить, но не пользоваться ими. Я очень не люблю бурные выяснения отношений с криками: «Что я тебе сделала?» И сейчас не чувствую за собой никакой вины, если Орлова отодвинула меня на задний план, так тому и быть, не заплачу.

В носу защипало, я начала быстро моргать, потерла глаза и отдернула руку. Ау, Степанида, а макияж? Наверное, я потрясающе выгляжу сейчас!

Чтобы не нарваться на кого-нибудь из однокурсников, я быстро вышла на улицу, вытащила зеркальце и увидела прелестную картину: тушь размазалась, блеск стек с губ, я напоминаю чучело. Достала бумажный носовой платок и принялась убирать руины красоты. В ту же секунду, как по заказу, затрезвонил мобильный, на экране определился совершенно незнакомый номер, но я все равно решила ответить.

– Алло?

– Привет, – донеслось в ответ, – расписание на вечер не изменилось?

– А у меня были какие-то планы? – удивилась я. – Это вообще кто?

– Не узнала? – расстроился мужчина.

– Нет, – твердо ответила я.

– Обидно. А я вот помню, что ты двоюродная сестра Наташи Орловой, Степанида. Мы собрались пойти в кино. Я Антон, – представился незнакомец.

Да уж, молодец студент. Как я могу опознать по голосу человека, с которым ни разу не общалась по телефону и беседовала всего пять минут мимоходом в коридоре Наткиного вуза.

– Погода хорошая! – радовался Антон. – Солнце. Тепло.

– Угу, – пробормотала я, жалея, что дала ему номер.

Никакого настроя на флирт у меня сейчас нет.

– Наверное, последний погожий денек осени! – восхищался Антон. – Ты что делаешь?

Я вспомнила совет Анжелы всегда говорить правду и воспользовалась им.

– Секунду назад вышла из института.

А уж почему я покинула вуз, его не касается.

– Ну его, кино. Пошли на аттракционы! – предложил Антон. – Их скоро закроют. В душном зале еще насидимся.

– Не люблю американские горки, – призналась я, – у меня плохой вестибулярный аппарат.

– Сам их не уважаю, – согласился Антон. – Ты была в «Пещере ведьмы»? У-у-у! Страшно! Ну, как? Там прикольно, всякие призраки вываливаются, руки-ноги отрубленные, конечно, не настоящие, а муляжи. Не побоишься?