Ягодка

Ягодка покраснела от удовольствия.

— Я не сказала ничего лишнего?

— Абсолютно ничего, — покачал головой Спайк. — Даже когда предложила Сандре Бей закрутить со мной роман.

— Я этого не говорила! — вспыхнула Ягодка.

— Я шучу, — улыбнулся Спайк. — Все было правильно. Их можно заткнуть только так.

— Вот и хорошо. — Ягодка быстро расстегнула халат. — Теперь можно домой.

Но Спайк не двигался, и Ягодка занервничала под его пристальным взглядом.

— Знаешь, единственное, что меня смутило, — это когда ты назвала нас друзьями, — вдруг сказал он.

— Но мы друзья…

— Да, — кивнул Спайк. — Только я понял, что больше не хочу быть тебе другом. — Он шагнул к Ягодке, прежде чем она успела что-либо ответить, и взял ее за руку. — Ты не против? — прошептал он, и губы его приблизились к ее лицу.

— Нет, — прошептала Ягодка, закрывая глаза.

Да, сегодня был особенный день. Как для «Джеффро», так и для хозяйки.

2

Когда в «Буднях нашего города» Спайк Дентон рассказал о ресторане «Джеффро», часть зрителей была разочарована. Никаких разоблачений и пикантных подробностей — после сюжета захотелось заглянуть в ресторан на фирменное суфле Элисон Эпплберри, а не закидывать его окна гнилыми помидорами и тухлыми яйцами.

Марго Джефферсон, стройная белокурая красавица, была в числе разочарованных.

— Прямо рекламный ролик, — пробормотала она, щелкнув пультом. — Спайк выдохся.

— Милая, нельзя же все время поливать грязью своих героев, — рассмеялся ее отец Грэм Джефферсон. — Он забрал пульт и снова включил телевизор. — Спайк отражает истину. А она может быть как со знаком «минус», так и со знаком «плюс».

— Держу пари, он спит с этой Ягодкой! — фыркнула Марго. — Вот тебе и весь плюс.

— С Ягодкой?

— Да. Это ее прозвище. Представляешь, как популярна в городе эта выскочка, что даже я знаю, как ее называют за глаза.

— Она показалась мне достойной девушкой, — медленно сказал Грэм. — Много работает. Ей приходится самой пробивать дорогу в жизни.

— Что означает только, что она полная дура! — расхохоталась Марго. — С такой симпатичной мордашкой она могла бы найти занятие поинтереснее, чем возиться со стряпней на кухне!

— Ты признала, что она симпатичная? — улыбнулся Грэм. — Ушам своим не верю.

Марго повела острым плечиком.

— Я хотела сказать, что эта Ягодка не уродина. — Она подсела ближе к отцу. — И хватит тратить на нее время. Мой дорогой папочка так редко бывает дома…

— Ты бываешь еще реже, лиса, — рассмеялся Грэм, — так что тебе нужно?

— Чтобы ты отпустил меня на вечеринку к Пэм Уотерс, — быстро проговорила Марго.

— С каких это пор тебе нужно мое разрешение? — удивился Грэм.

— Мне нужно новое платье. — Марго сложила руки на коленях как пай-девочка и склонила голову набок. — Я уже присмотрела. Восемь тысяч.

— Маргарет!

— Папа! Ты же не хочешь, чтобы я выглядела как нищенка?

Грэм окинул дочь хмурым взглядом. Выглядела она скорее как ангелочек. Лукавый и пронырливый ангелочек.

— Милая, но я мэр. Я не должен позволять дочери покупать такие дорогие платья, когда в городе столько нерешенных проблем.

— Папочка, при чем тут это? — Марго на секунду обняла отца. — Ты же не крадешь из городской казны. Значит, можно.

Грэм со вздохом потрепал ее по щеке. Хотел бы он, чтобы у Марго была хоть капля рассудительности той милой девушки из программы Дентона! Похоже, его дочка только и умеет, что тратить деньги на наряды и развлекаться на вечеринках. Его политические оппоненты пытались использовать Марго против него, но он каждый раз ставил их на место. Девочке всего двадцать три, и, если ей хочется веселиться с друзьями, пусть веселится.

Единственное условие, которое Грэм ставил дочери, заключалось в том, чтобы в погоне за развлечениями она не связывалась с сомнительными личностями и не делала ничего предосудительного. Марго об этом помнила и всегда держалась в рамках. Желтая пресса пестрела подробностями ее туалетов и романов, но никто еще не видел Марго Джефферсон пьяной за рулем или под кайфом. Марго обожала шумиху вокруг своего имени, но и об отце не забывала. В конце концов, ей нравилось быть дочерью мэра, и она была не прочь стать дочерью сенатора, а то и президента.

Поговорив с отцом, Марго отправилась к себе. Она легко взбежала по мраморной лестнице на второй этаж. Их особняк на Плэсид-авеню был велик, и Марго который год убеждала отца поставить лифт, чтобы ей не приходилось наматывать мили по лестницам и коридорам. Но Грэм только посмеивался над ленью дочери и в шутку удивлялся, как девушка, способная танцевать ночь напролет, не может пройти несколько метров по коридору и спуститься по лестнице.