Свидание в аду

– Но ведь это неправда, дорогой, – воскликнула она. – Вы были близки с Инесс Сандоваль, а потом, в Венеции, – как мне рассказывали – с Памелой Рокаполли…

– Не отрицаю, но это были такие неудачные опыты…

– Вам просто не повезло! Ведь обе они ужасные создания, poveretto!^[72] Одна – колченогая, другая – просто обезьяна!.. А потом, они еще слишком молоды и думают лишь о себе. Но я, поверьте, обращу вас в истинную веру. Ведь я обладаю не только редкой интуицией, но и опытом в любви.

Они стояли возле закраины бассейна. На листе водяной лилии сплелись две стрекозы.

– Взгляните на них, – проговорила герцогиня внезапно охрипшим голосом.

«Да ведь она просто какая-то полоумная, помешанная», – решил Жан-Ноэль.

Он перевел взгляд со стрекоз на лицо старой герцогини.

Она была одновременно отвратительной и жалкой. Кровь прилила к ее выступающим скулам. Старческие глаза с накрашенными тушью редкими ресницами слезились.

И в первый раз в жизни Жан-Ноэль почувствовал, что он сильнее человека, оказавшегося рядом с ним, почувствовал, что тот целиком находится в его власти.

Посреди водяной чаши юный Вакх выжимал гроздь винограда в пасть льва…

– Но скажите, tesoro, вы нормальный юноша?.. Я имею в виду – в физическом смысле… – произнесла герцогиня вполголоса, но с тем же пылом.

– Да… – протянул Жан-Ноэль. – Но только вот… Ничего не могу с собой поделать: я не способен думать о любви, когда нуждаюсь в деньгах.

На сей раз он сказал правду.

– Но ведь денег у меня сколько угодно, мой ангел, вы это отлично знаете! – воскликнула герцогиня. – И мой девиз: «Если хватает для одного, хватит и для двоих». К тому же я создана, чтобы дарить! И с радостью избавлю вас от всех забот, если они мешают вам быть мужчиной! Что нужно сделать? Сколько?

Жан-Ноэль не ответил. Он подсчитывал. «Миллион? Могу ли я попросить у нее миллион? Но тогда мне придется подчиниться. Двести пятьдесят тысяч франков – это, конечно, было только вступление. Ну а уж дальше… Но смогу ли я?»

– Ах, сокровище мое! Знаете, в первый же раз, когда я увидела вас на том балу, два года назад, – снова заговорила герцогиня, – и когда вы пригласили меня танцевать или, быть может, я вас сама пригласила, уже не помню… так вот, я почувствовала, что меня бросило в жар, от вас исходили какие-то флюиды. Я ощутила удар, понимаете, удар, как от электрического тока… А тот день, когда мы сидели в моей гондоле во время похорон нашего милейшего Пимроуза, когда мы вместе плыли по тихой лагуне, направляясь к кладбищу, – день этот останется одним из лучших воспоминаний в моей жизни.

Герцогиня волновалась, как девочка, и ее костлявая грудная клетка высоко вздымалась.

«Сколько времени она еще может прожить?» – подумал Жан-Ноэль.

– Сколько дивных минут я подарю вам, дорогой! – продолжала она. – Мы можем жить в моих дворцах в Италии, можем отправиться в кругосветное путешествие. Я покажу вам весь мир! У вас будет все, что захотите…

Он наклонил голову точно в глубокой задумчивости, потом выпрямился, и на его лице появилось выражение печали и оскорбленного достоинства.

– Нет, Лидия, не искушайте меня. Это невозможно, – сказал он. – Поймите же, я не могу согласиться на то, чтобы вы меня содержали, не могу. Как это будет выглядеть со стороны?

– Но что нам до мнения других, если речь идет о любви? Неужели вы обращаете внимание на пересуды?

– Дело не во мнении других, а в моих собственных взглядах. Я бы стал презирать себя… А потом, я должен подумать и о своем будущем. Без сомнения, я чудесно прожил бы несколько месяцев, ну а дальше? Я должен сделать хоть какую-нибудь карьеру. И у меня, не забудьте, есть сестра, о которой я обязан позаботиться… Ведь мы – двое разоренных сирот, дорогая Лидия…

Он мысленно перебирал различные возможности – дарственную запись или завещание в его пользу. Как бы ей это подсказать? И внезапно в его голове мелькнула новая мысль. Почему бы Лидии не удочерить Мари-Анж или не усыновить его самого? Невольно он все еще смотрел на нее как на бабушку.

– В таком случае, мой дорогой, – начала герцогиня де Сальвимонте, внезапно становясь серьезной…

И Жан-Ноэля на мгновение невольно охватил панический страх: он подумал, что его доводы убедили ее и она сейчас пойдет на попятную.

– В таком случае я торжественно объявляю вам: почему бы нам не пожениться? Все женщины, как вы знаете, хотят выйти замуж. А у меня в этом деле есть опыт, ведь я вдова.

---

72 Бедненький (ит.).