Нектэрия

Я пыталась пару раз завести разговор, но смогла добиться от Стефана, только односложных, ничего не значащих ответов. В конечном итоге я бросила свои попытки, и обед мы закончили в полной тишине.

— Спасибо было очень вкусно, — пробормотал Стефан, и поспешно покинул кухню.

— Пожалуйста, — это всё, что я успела ответить Стефану.

Убрав на кухне, я вышла в гостиную и сказала:

— Я пойду к себе, в спальню.

Макс уже с тревогой посмотрел на меня, а потом поднялся.

— Пожалуйста, мне надо побыть одной, — с отчаянием попросила я.

— Хорошо, если что — мы здесь.

Быстро спустившись в спальню, я включила стереосистему, и сев в кресло у окна, погрузилась в раздумья. Когда на улице потемнело, я сняла одежду и, переодевшись в шорты с топиком, легла в кровать, свернувшись калачиком. На сердце скребли кошки, и не одна, а целая тысяча. Хотелось плакать, но ничего не получалось. Незаметно для себя я заснула.

Опять кошмар, он снился мне прошлой ночью. Я опять бегу по лесу, и меня опять преследует опасность. Напряжение нарастало, и тут я увидела, что рядом со мной бегут Сет и Рет. Им тоже страшно, но они всё равно не бросают меня. Я уже чувствую, что меня вот-вот догонят, и решаю встретить свою смерть лицом к лицу. Я разворачиваюсь и вытягиваю руки, чувствуя в них жар……

— Лана, Лана, проснись же, пожалуйста, — в голосе была паника, и меня кто-то тряс за плечо.

Я открыла глаза, тяжело дыша, и опять увидела Макса.

— Ты вся горишь. Тебе плохо? Опять кошмар? — голос у него был тревожный.

— Да, — по моему телу прошёл озноб.

— Расскажи мне, — ласково произнёс Макс.

— Мне грозила опасность, но я не знаю от кого. Я бежала по лесу, — мой голос стал прерывистым, когда я воскресила в памяти сон. — Бежала, и знала, что меня сейчас догонят. Мне не уйти, и со мной произойдёт страшная вещь, — дальше говорить я не могла, меня сковал страх.

Макс притянул меня к себе, и я уткнулась лицом в его плечо. Он обнял меня одной рукой за плечи, а второй стал поглаживать по спине:

— Это всего лишь сон, не бойся, я не позволю тебя обидеть. Всё будет хорошо, — нежно приговаривал он.

Я начала расслабляться, жар потихоньку проходил и страх уходил вместе с ним. Было так уютно в объятиях Макса, и я верила его словам, что он не даст меня в обиду. И тут я отчётливо услышала стук — сначала один, через некоторое время другой.

— Что это? — недоумевая, спросила я, и заглянула Максу в глаза.

— Моё сердце, — ответил он, продолжая гладить меня по спине.

— Сердце?!

— Да. У меня тоже есть сердце, и я способен чувствовать, те же эмоции, что и вы — люди, — его голос стал бархатным, и он посмотрел мне в глаза.

У меня закружилась голова, и опять сбилось дыхание, но уже не от страха. Он продолжал гладить меня по спине, но, уже не успокаивая, а осторожно касаясь кончиками пальцев открытых участков спины. Его прикосновения вызывали во мне давно забытые чувства, я даже не могла пошевелиться, вернее не хотела. А где-то в подсознании, билась какая-то мысль, но уловить смысл я была не в состоянии. Макс перестал гладить меня по спине, а потом, посмотрев мне ещё раз в глаза, прикоснулся пальцами к щеке и нежно провёл по ней, а потом по моим губам. Я перестала дышать. Он нежно обхватил мой лицо руками и стал медленно наклоняться ко мне….

«Ты дура. Дура. Опомнись! Если ты сейчас позволишь себя поцеловать, назад дороги не будет. Ты влюбишься окончательно и бесповоротно, а когда он тебя бросит, ты сойдёшь с ума от боли. Не тешь себя надеждой, что он всегда будет рядом с тобой. Ты серая, бесцветная мышь, а он грациозный, прекрасный хищник. Он поиграет с тобой, а потом бросит, как тогда. Помнишь? Только сейчас тебе будет ещё больнее. Ты сможешь вынести столько боли? Ты хочешь это?» — голос разума прорвался наружу.

— Нет! Я не хочу! — я зло и резко ответила вслух своему внутреннему «я».

Лицо Макса превратилось в маску боли, а через секунду окаменело.

— Как скажешь, — он поднялся и резко развернувшись, пошёл к выходу. — Жду тебя на кухне, — не поворачиваясь, бросил он.

Мне на сердце лёг груз тяжести, и я не могла пошевелиться. Меня охватило отчаяние. Сердце кричало, что я совершаю ошибку, а голос разума противоречил ему, говоря, что лучше сейчас всё остановить, иначе, потом будет намного больнее. Спустя пять минут я поднялась и поплелась в душ. Утро только наступило, а я уже чувствовала себя разбитой.