Наследие орков

В комнате воцарилось молчание, в камине мерно потрескивал огонь, и слышно было тихое тиканье настенных часов. Дарк долго не решался нарушить гнетущую тишину, но все-таки задал интересующий его вопрос:

- Почему?

- Вирус "жажды крови", как его окрестили эльфы, был тогда неустойчив: генетическая мутация человеческого организма, в который случайно попала инфекция, наложилась на трансформацию в моррона, плюс сильное тепловое воздействие… костра, в котором я горел… не знаю точно…

- Нет, прости, я хотел спросить, почему солдаты перебили жертв нападения, ведь от простого укуса не заражаются, а тех, кого кровососы хотели обратить, они наверняка забрали с собой?

- Это нам с тобой об этом известно, а тогда ужас, панический страх гулял по стране. Никто не знал, заражены ли жертвы или нет, находятся ли они в дурманном состоянии из-за шока, большой потери крови или потому, что медленно превращаются в тварей. Тогда у вируса был длительный инкубационный период, около месяца. Эльфы не хотели допустить последующих вспышек заболевания.

- А что было потом?

- А потом, друг мой, я пошел по трудной стезе проб и ошибок. Месяца три-четыре после воскрешения ушло на то, чтобы разобраться, кто я такой: монстр или все-таки человек? Затем вчерашний необразованный и туго соображающий раб неправильно истолковал веление коллективного разума. Приказ "уберечь человечество от инфекции" был принят к исполнению, но вот понят чересчур дословно. - Конт рассмеялся, к нему вновь вернулись прежние спокойствие и рассудительность. - За сорок первых лет существования вампирской общины мало что изменилось, кровососы только учились жить в ночи и охотиться. Заложенное зельем стремление к размножению натолкнулось на проблему почти стопроцентного бесплодия, которая, однако, была тут же решена иным путем, тем, которым они размножаются до сих пор. Я быстро научился обращаться с мечом, благо были достойная цель и хорошие учителя, и стал выслеживать прятавшихся по лесам тварей. Сначала даже угрызений совести не возникало. Инфицированные эльфы превращали в вампиров только себе подобных, ночное братство было закрыто для людей, орков, гномов и прочих… Однако с течением лет связь с прошлой сутью у кровососущих остроухов ослабла, они принялись обращать и людей.

- Почему твоя миссия провалилась: не смог перебить всех?

- Смог бы, да только в том-то и дело, что задача заключалась совершенно в другом. Вампиризм был привлекателен для людей по многим причинам: кроме долголетия и новых физиологических возможностей, обращенный получал и свободу. Гнущий по шестнадцать часов в день поясницу на полях раб в одночасье сбрасывал оковы и перепрыгивал с самой низшей ступени пирамиды общества куда-то в середину, получал статус слуги эльфа-вампира и возможность иметь собственных, не обращенных рабов.

- Иными словами, люди сами искали возможность превратиться в упыря?

- В очередь выстраивались, - презрительно хмыкнул Конт. - А на мою долю выпала тяжелая миссия разубедить толпу желающих отрастить клыки. Представляешь, как это выглядело со стороны?! Все равно что зайти к толстощекому богачу и потребовать: "Раздай деньги бедным и живи честно!" Примерно так, но только слова другие: "Откажись от счастья, и марш на поле, раб!" Конечно, меня стали принимать за сумасшедшего. Ты вот как поступил бы на месте рабов?

- Ну-у-у, - протянул Дарк, не зная, что ответить.

- Я знаю, почему ты замялся, как, впрочем, и то, о чем ты еще хочешь спросить! Когда количество обращенных людей перешагнуло критический рубеж, коллективный разум посчитал, что я не справился с заданием, и лишил меня дара бессмертия. Кто именно нанес роковой удар и по какому поводу, я уже не помню. Кажется, это случилось в придорожном трактире…

- Но ведь у тебя был еще второй шанс, именно после второго воскрешения ты сошел с ума!

- С ума я начал сходить, как только появился "человек клыкастый", а второй шанс действительно был, только не через несколько десятков лет, как считают в Легионе, а через шесть веков. Подавляющее большинство вампиров уже составляли люди. Помнишь маркиза Норика, изначально он был эльфом, но изменил внешность, чтобы лучше маскироваться в мире, который уже окончательно и бесповоротно стал людским. Мое возрождение - отчаянная попытка коллективного разума избавиться от вируса. Задача оказалась еще труднее, а средств к ее реализации не было. Представь, ты мелкий клерк, работающий в большой фирме, у тебя больше десятка начальников, и каждый бездельник считает своим долгом давать тебе указания. Как бы ты ни крутился, как бы ни пытался совместить несовместимое, чтобы удовлетворить противоречащие друг другу прихоти, а увольнения тебе не избежать…