Часы

– Привет, – весело поздоровался я.

– Здравствуйте, – ответила девочка, продолжая внимательно изучать меня, что, должен признаться, несколько действовало на нервы. Она была довольно некрасивым ребенком с гладкими, мышиного цвета волосами, заплетенными в две косички, выпуклым лбом, выдающимися скулами и парой смышленых серых глаз.

– Меня зовут Колин Лэм, – представился я. – А тебя?

Она тут же сообщила требуемую информацию:

– Джералдина Мэри Александра Браун.

– Боже мой! – воскликнул я. – Сколько имен! Как тебя обычно называют?

– Джералдина. Иногда Джерри, но мне это не нравится. И папа тоже не любит сокращений.

Я давно заметил, что с детьми иметь дело гораздо легче, чем с взрослыми. Любой взрослый человек сразу спросил бы, что мне нужно. Джералдина была готова начать беседу, не задавая глупых вопросов. Она скучала в одиночестве, и появление любого посетителя было для нее приятной новостью. Покуда я не проявил себя скучным и неинтересным парнем, девочка не возражала болтать со мной.

– Твоего папы, наверное, сейчас нет дома? – спросил я.

Она ответила так же быстро и подробно, как на предыдущий вопрос:

– Папа работает на машиностроительном заводе Картингхейвена в Бивербридже. Это в пятнадцати милях отсюда.

– А твоя мама?

– Мама умерла, – сказала Джералдина, не проявляя особого горя. – Она умерла, когда мне было только два месяца. Самолет, на котором мама летела из Франции, разбился, и все пассажиры погибли.

Джералдина не без удовлетворения сообщила эти подробности. Дети всегда немного гордятся, если кто-нибудь из их родственников погиб в результате сокрушительной катастрофы.

– Понятно. А кто эта девушка? – Я покосился в сторону двери.

– Это Ингрид. Она приехала из Норвегии. У нас она живет только две недели. Я учу ее английскому, так как она его почти не знает.

– А Ингрид учит тебя норвежскому?

– Редко, – созналась Джералдина.

– Тебе она нравится?

– Да, она хорошая. Правда, иногда Ингрид готовит довольно странные кушанья. Знаете, она любит сырую рыбу.

– Я тоже ел сырую рыбу, когда был в Норвегии, – сказал я. – Иногда это очень вкусно.

Судя по лицу Джералдины, она сильно в этом сомневалась.

– Сегодня Ингрид пытается испечь пирог из патоки, – сообщила девочка.

– Неплохо.

– Вообще-то да. Я люблю пирог из патоки. – Она вежливо осведомилась: – Вы пришли к нам на ленч?

– Не совсем. Просто я шел по улице, и мне показалось, что ты уронила что-то из окна.

– Я?

– Да. – Я протянул ей серебряный фруктовый нож.

Джералдина посмотрела на него сначала недоверчиво, потом одобрительно:

– Хорошая штука. Что это такое?

– Это фруктовый нож. – Я раскрыл его.

– Им что, снимают кожуру с яблок?

– Вот именно.

Джералдина вздохнула:

– Это не мой. А почему вы подумали, что я его уронила?

– Ну, ты выглядывала из окна и~

– Я все время смотрю в окно, – сказала Джералдина. – Я упала и сломала ногу.

– Вот беда!

– Да, верно. К тому же это было совсем не интересно. Я выходила из автобуса, а он вдруг поехал. Первые дни было очень больно, но теперь уже все прошло.

– Должно быть, тебе скучно целыми днями сидеть дома, – заметил я.

– Конечно. Но папа приносит мне всякие интересные вещи: пластилин, книжки, цветные карандаши, картинки-загадки. А когда они мне надоедают, я смотрю в окно в эту штуку. – Она с гордостью показала маленький театральный бинокль.

– Можно посмотреть? – попросил я.

Отрегулировав бинокль соответственно моему зрению, я выглянул в окно:

– Да, хорошая вещь.

Бинокль в самом деле был превосходный. Папа Джералдины, если это он снабдил им дочь, не жалел денег. В бинокль можно было четко рассмотреть и дом 19, и все соседние дома. Я вернул его девочке.

– Отличная вещь, – снова похвалил я. – Высший класс.

– Еще бы, – отозвалась Джералдина. – Это не какая-нибудь игрушка для маленьких. У меня еще кое-что есть. Смотрите. – Она показала мне маленькую книжицу. – Сюда я записываю разные вещи. Например, сколько машин проезжает мимо за день.

– Неплохое занятие, – одобрил я.

– Да. Но, к сожалению, иногда машин бывает так много, что я не успеваю все записать.

– Наверное, ты все знаешь о тех домах и о людях, которые там живут, – как бы мимоходом произнес я.

– Конечно знаю, – тотчас же ответила Джералдина. – Правда, я не знаю, как их зовут, поэтому дала им прозвища.

– Очевидно, забавные, – предположил я.